Сказка о квартире-избушке, Ленке-старушке, Бабе-яге, Кощее, Иване и его «харлее». Мария Мартова
с алмазами,
педали со стразами,
копыта с подковками,
шины с шиповками.
Нечисть согласно кивает,
будто и впрямь понимает.
Иван вдохновляется,
дальше распаляется:
– А мощность его фантастическая,
а скорость с разгону космическая.
Он и не возится,
разом заводится,
и не брыкается,
с места срывается.
Летит – не угонишься,
скачет – не опомнишься.
Пыль столбом стоит,
в ушах ветер свистит,
под ногами земля дрожит,
и кругом все в глазах рябит.
Нечисть улыбается,
будто сомневается.
А Иван не замечает,
соловьем заливает:
– Верь не верь,
а он сущий зверь.
Ни с кем не сравним,
все мельчает пред ним,
нету коней
сильней и быстрей,
не найти среди быстрых и сильных.
В нем сорок сил лошадиных.
Тут нечисть не сдержалась
и расхохоталась,
по траве катается,
за животы хватается.
А русалочка зеленоволосая,
девица рыбохвостая,
хохотом звонким,
голосом тонким
весело звенит,
Ваньке говорит:
– И мы тоже не лыком шиты,
и у нас подковки подбиты.
Ко мне приглядися,
мной полюбуйся.
Ванька на русалку таращится,
слово сказать смущается.
У нее в волосах изумруды играют,
в чешуе злато сверкает,
во рту жемчуга блестят,
на пальцах брильянты горят.
Ванька не шелохнется,
диву дается.
А за русалкой кикимора зеленая,
тиной оплетенная,
из лужицы выскочила,
на Ваню глаза вытаращила,
говорит голосом булькающим:
– И нас на мякине не проведешь,
и мы обойдем кого хошь.
Мы скоро летаем,
ветра обгоняем.
Ванька на кикимору глаза выпучил,
слова не выскажет.
А старуха и рада стараться,
стала надуваться,
пузырем надулася,
от почвы оттолкнулася
да как свист испустила —
весь лес оглушила.
Сама за свистом рванула,
догнала и назад вернула.
Ванька глазами моргает,
как верить сему, не знает.
Наконец леший старшой,
сторож лесной,
пред Иваном предстал,
свое слово сказал:
– И мы щи не лаптем хлебаем,
и мы силою обладаем.
Сила наша звериная,
мощь у нас лошадиная.
И мы-то, играючи,
себя потешаючи,
легонько лягнем,
тихонько прижмем
да вырвем дуб да с корнем.
Ванька рот разевает,
ничегошеньки не понимает.
А леший сказал – и за дело:
вывернул дуб умело,
над головой раскрутил
да в небеса запустил.
Так