Рассекреченное королевство. Испытание. Ровенна Миллер
А я – ни в зуб ногой, что мне там делать.
– Ух, – выдохнула я, и сердце мое тоскливо сжалось. Как же я буду скучать здесь без него, пронзила меня мысль, но я отогнала ее прочь. – Но ты не совершеннейший профан, ты принимал иностранных посланников здесь, в Галатии. Ты много путешествовал.
– Ну да, – согласился он, вздыхая. – Я достаточно пообтесался на всех этих встречах с делегатами Восточного и Западного Серафа и Объединенных Экваториальных Штатов, даже присутствовал на чрезвычайно недружественной встрече с посланниками Квайсета. И да, помогал встречать делегацию, когда обсуждали брачный договор Аннетт. Но вряд ли у меня достаточно опыта, чтобы представлять страну на международной арене.
– Возможно, ни у кого в мире не хватит для этого опыта. Но лучше тебя никого не найти, мой наследный принц.
Я принужденно рассмеялась. У меня першило в горле – если Теодору суждено представлять интересы нашей страны в мире, мне придется повсюду сопровождать его.
– Я надеялся убедить тебя поехать со мной. – Предвидя мои возражения, он поспешно добавил: – Всего на пару недель. Может, чуть-чуть дольше, если путешествие затянется. При обычных обстоятельствах жена или невеста непременно сопровождают делегата. Наши обстоятельства не совсем обычные, но мне кажется, для тебя это – великолепная возможность донести свое послание. До простых людей Галатии, до дворян, до наших сторонников.
Этого я не ожидала.
– Я… я… боюсь. Понятия не имею, что мне делать.
– Я тоже, – ухмыльнулся Теодор.
Я закатила глаза – мастак же он преувеличивать.
– Я решил, что надо облегчить наши страдания, и пригласил Аннетт сопровождать нас. Она, впрочем, как и любой советник, дока в вопросах внешней политики, но что более важно, она прекрасно разбирается в мельчайших нюансах дипломатического этикета и знает, что допустимо, а что нет на приемах и званых обедах. – Теодор погладил золотой браслет. – А когда вернемся, начнем наконец-то планировать свадьбу.
Глаза мои распахнулись, и я согласно кивнула.
– Хорошо. Но давай начистоту. Я боюсь.
– Знаю. Я тоже боюсь.
9
Как-то жарким влажным днем мы с Эмми покинули ателье, отправившись в нашу любимую кофейню на встречу с подругами – чародейками-пеллианками. Мятеж Средизимья тяжело отразился на многих из них: разъяренный отец Вении вышвырнул из дому своих сыновей, ее братьев, за то, что они принимали участие в восстании, а сын Лиеты погиб в стычке с солдатами. За все те месяцы, что прошли после окончания мятежа, мы так ни разу и не виделись: покров скорби ледяным панцирем сковал город, люди разделились на группы, все – рабочие, торговцы, дворяне, галатинцы и пеллианцы – держались обособленно, не зная, можно ли доверять друг другу. Но весна растопила лед, улицы очистились от снега, зажурчали ручьи, полные талой воды, и мы возобновили наши посиделки.
Лиета, подставив сморщенное лицо солнцу и прикрыв глаза, ждала нас на ступеньках крыльца. Эмми потрепала ее по руке.
– Ах! –