Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн
капитан, офицеры, матросы, юнги – одним словом, все до единого человека, даже кочегары бросили свои топки. Тотчас же дан был приказ остановиться, и фрегат шел теперь только по инерции.
Было совсем темно, и я удивлялся, как мог канадец при всей своей дальнозоркости что-нибудь увидеть в таком мраке. И что такое он увидел? Сердце у меня так билось, словно хотело выскочить из груди.
В двух кабельтовых от «Авраама Линкольна» море как будто было иллюминировано снизу. Принять этот свет за обыкновенное свечение океана было нельзя. Чудовище всплывало, но держалось всего на несколько туазов[8] ниже поверхности, и от него исходил тот яркий, необъяснимый свет, о котором упоминали в своих рапортах многие капитаны кораблей.
Что это было за великолепнейшее сияние! И производило его, по-видимому, что-то одаренное изумительной силой светиться. Светящийся предмет имел контуры громадного продолговатого овала, в центре которого, как в фокусе, был сосредоточен невыносимо яркий блеск.
– Да это просто случайное скопление фосфоресцирующих организмов! – воскликнул один офицер.
– Нет, вы ошибаетесь, – возразил я офицеру. – Никогда фолады или сальпы не испускают такой сильный свет. Это свет электрического происхождения… Да вы поглядите: он перемещается! Он движется вперед… назад! Он несется на нас! На палубе раздался всеобщий крик.
– Молчать! – сказал капитан Фаррагут. – К рулю! Задний ход!
Матросы кинулись к рулю, механики к машинам, и «Авраам Линкольн» описал полукруг.
– Прямо! Вперед! – крикнул Фаррагут.
Команда была исполнена, и фрегат быстро удалился от светящегося предмета.
Я неточно выразился. Фрегат хотел удалиться, но сверхъестественное чудовище погналось за ним вдвое быстрее и стало вновь его настигать.
Мы затаили дыхание. От страха и изумления мы стояли немы и недвижимы. Чудовище догоняло нас, словно резвясь и играя: оно обогнуло фрегат, который шел со скоростью четырнадцати узлов, окружив его каскадом электрических лучей, словно светящейся пылью. Затем оно удалилось на две или на три мили, оставив за собою светящуюся полосу, похожую на клубы пара, оставляемого локомотивом скорого поезда. Вдруг от темной линии горизонта чудовище с ужасающей быстротой ринулось к фрегату, мгновенно остановилось, словно замерло, в двадцати футах от его борта и погасло. Нет, оно не погрузилось в волны, потому что свет его не угасал постепенно, а потухло мгновенно, как будто источник этого чудесного светоистечения мгновенно иссяк. И сразу же чудовище появилось с другой стороны корабля, обогнув его или проскользнув под его корпусом. Каждую минуту могло произойти столкновение, которое было бы для нас гибелью. Я, однако, удивлялся маневрам «Авраама Линкольна». Выходило, что преследовали теперь его – его, который должен был преследовать чудовище! Я обратил на это внимание (не утерпел!) капитана Фаррагута.
Его всегда безмятежное лицо выражало неописуемое изумление.
– Аронакс, – отвечал он, – я не понимаю, с каким сверхъестественным чудовищем мы имеем дело, и я не хочу рисковать
Туаз – старинная французская мера длины; равнялась примерно 1,949