Квини. Кэндис Карти-Уильямс
никто не видел. Я достала телефон, чтобы написать лучшей подруге, которая сейчас наверняка занималась чем-то менее жутким.
Квини:
Дарси. Они хотят меня осмотреть еще раз! Эта штука побывала во мне больше раз, чем Том за последние пару недель
Врач, проворная женщина с добрыми глазами, наверняка повидавшими немало женских страхов, вошла в кабинет. Медленно и спокойно она объяснила, что должна еще раз меня осмотреть и кое-что проверить. Я села.
– Что вы ищете? – спросила я. – Вы сказали, спираль на месте.
В ответ она молча натянула латексные перчатки, так что я улеглась.
– Что ж, – произнесла она после паузы, ощупав меня снова. – Я спросила второго мнения у другого врача. И это второе мнение, оно… Скажите, есть ли вероятность, что вы были беременны, Квини?
Я снова села. У меня мышцы живота сведет, если я буду продолжать эту гимнастику в таком темпе.
– Простите, что вы имеете в виду?
– Дело вот в чем, – сказала врач, глядя в монитор, – похоже, у вас случился выкидыш.
Я резко подняла руку к губам, забыв, что в ней что-то есть. Телефон выскользнул из пальцев и упал на пол. Врач не обратила на это внимания и продолжала глядеть на экран.
– Как? – спросила я, в отчаянии ожидая, что она посмотрит на меня, поймет, что эта новость как-то отзывается во мне.
– Такое случается при использовании большинства контрацептивов, – сказала она бесстрастно, а ее глаза, показавшиеся мне добрыми, по-прежнему смотрели на монитор. – Многие женщины этого даже не замечают. Во всяком случае, у вас уже все случилось.
Я еще долго лежала в кресле, после того как она вышла из кабинета.
– О, у вас будут очень красивые дети, – сказала бабушка Тома, глядя на нас через стол. У Джойс была катаракта, но видеть будущее она, похоже, все еще могла.
– Прелестная нежная коричневая кожа, как у тебя, Квини, только чуть светлее. Будто кофе с молоком. Но не слишком темная! И зеленые глаза Тома. И твои густые волосы, Квини, темные ресницы, а нос ровненький, как у Тома, – я обвела взглядом присутствующих: посмотреть, не шокируют ли ее слова еще кого-то, но, похоже, здесь это было допустимо.
– Не думаю, что можно так просто выбрать черты, как детали фоторобота, Джойс, – сказала я, вертя в руках перцемолку.
– Да, – сказала Джойс. – А жаль.
Позже, уже в постели, я повернулась к Тому и отложила книгу в сторону.
– Что не так с моим носом?
– В каком смысле? – спросил Том, не отрываясь от какой-то технической статьи, которую читал в телефоне.
– Ну твоя бабушка. Она за обедом сказала, что у нашего будущего ребенка должен быть твой «ровненький нос».
– Не обращай внимания. Она ведет себя как все старики, – сказал Том, убирая телефон на тумбочку у кровати. – У тебя славный мягкий носик. Может, это даже моя любимая часть твоего лица.
– О. Ну спасибо, – ответила я, снова взяв книгу. – Будем надеяться, что нашим детям не достанутся мои мятые черты.
– Я сказал «мягкий», а не «мятый». И мне бы хотелось,