Кремль 2222. Край вечной войны (сборник). Владислав Выставной
ремень и скинул на серую траву шлем, смятый в лепешку страшным ударом.
– Пррравильно, хомо, – раздался впереди хриплый донельзя, но все еще знакомый голос. – Больше он тебе не понадобится.
Из тумана вышел нео, поигрывая дубиной, покрытой как засохшей, так и совсем свежей кровью.
– Это Крррай вечной войны. Место, куда уходят мерртвые после смеррти, и где врраги вроде нас будут биться дрруг с дрругом вечно.
Федор посмотрел на грудь мутанта, разрубленную в области сердца… и усмехнулся.
– А оно тебе там, на земле, не надоело? – поинтересовался он.
Нео задумался на мгновение… и опустил дубину.
– Надоело, – признался он. – И кушать охота, будто и не умеррр.
– Аналогично, – сказал дружинник. – Поэтому есть предложение. Думаю, аспиды, погибшие в бою, тоже попадают сюда. Может, пойдем поищем нашего? Огниво, сухарь и вода у меня с собой.
– Ты пррав, хомо, – ощерился нео. – Кстати, хотел спрросить да забыл – кто такие Ёшка, Етишка и Шаррашка, которрых все врремя поминает твой наррод?
– Национальные герои, – отмахнулся Федор. – Типа ваших Керра или Рренга, которых вы тоже постоянно вспоминаете когда надо, и когда не надо. Пошли что ли. По одиночке нам с аспидом не справиться.
– Это точно, – согласился нео.
Андрей Левицкий
Путь к Богу
Я нео умный. Я вести этот люд перед собой. Вязать ему проволока руки крепко-крепко. Люд идти вяло, туда-сюда шатайся, вроде слабый и больной люд. Такая картина. Я его звать: Четырехглаз. Говорить: «Ты, Четырехглаз, идти резвей», и дубинкой в спину тык, тык! А он в ответ ругайсь, мне смешно, я смейсь.
Идти недолго-некоротко, через дикий лес. По дороге из-за дерева – осм выскочить и на нас как прыг! Я его дубиной в голову. Мерзка тварь! Вонюч, гадок осм. Хотел его сожрать, но не стал. Поспешать надо, до ночи к Горе прийти, ночь в лесу опасно даже для меня, сильный Дрым.
Лес кончайсь, и мы с Четырехглаз к Горе выходить. Пребольшая Гора, а в верхушке дыра-яма глубока, широка, в ней лагерь нео. Наибольший лагерь по всему Подмосковью, где я, Дрым, поживаю.
Вкруг Горы пустырь. Там бочки ржавы, железяки с земли торчат, лужи воды, грязюка непомерна. И мины. Это нео с Горы мины делать. Если наступить или проволоку зацепить – большой бабах руки-ноги долой, голову долой, всё долой. Проволоки те зваться: рас-тяж-ки. Еще тут ямы, дыры, норы. Слыхал, под пустырем ватага мутов живет, каких больше нигде не видано. Зубастеры зваться, у них один самый старший большой мастер-зубастер – вождь подземной ватаги. Но не важно.
Только мы по пустырю идти, как навстречу трое нео из патруль-отряд. У двух копья остры, а у старшого – ружье. Он в меня ружьем – тык! – другие нео копьями – тык! – и старшой такое говорит:
– Ты куда это, дикий нео, люда ведешь?
– А это к вашему Большой Голове веду, – отвечаю доброзычливо.
Младший нео, такой верткий подлец, в меня снова копьем – тык! – и кричит тонко:
– Дай я дикаря прибью, старшой, он может