Хранитель Зоны. Виктор Глумов
пятно Олиной крови. Серый, невзрачный, с толстым задом и не пузом даже, пузиком – типичная офисная тля. Он и внешне походил на тлю, которой муравьи отгрызли крылышки. Верный соратник Фрайба, бледная репродукция человека. Зачем гению личности? Ему нужны такие вот бесцветные исполнители, выгодно его оттеняющие.
– У вас двадцать минут, – равнодушно сообщил Саныч прежде, чем открыть дверь. – Задержанный невменяем и, скорее всего, опасен. Я дежурю здесь, с парализатором. Задержанного не калечить.
Артюхов вошел в клетку. Котов вскинул голову, прищурился, силясь разглядеть посетителей. Когда понял, кто к нему пожаловал, вскочил, крабиком двинулся вдоль лавки, забился в угол и заверещал:
– Позовите адвоката! Мне нужен адвокат! Этот человек… угрожает моей безопасности!
Открылась вторая дверь, Артюхов остановился в середине камеры, скрестил руки на груди и оттопырил губу:
– Ах ты Джек-Потрошитель недоделанный, тля бледная. Нет заступничка, да? Теперь придется разговаривать с суровыми дядями в тюрьме. Сядешь ты надолго, а они годами не видели женщин. Впрочем, тебе не привыкать.
– Что вы хотели, Игнат Кириллович? Вы ведь по делу.
Смотрит, как собака, которая стянула мясо со стола, но подлизывается, хвостом виляет. Все-таки лицезреть раздавленного врага – неописуемое наслаждение.
– Я хочу, во-первых, отрезать тебе все пальцы. Когда кончатся пальцы на руках, займусь ногами. Ты когда-нибудь видел, как свежуют козу? Я подвесил бы тебя вниз головой, подождал, когда хлынет носом кровь, сделал надрезы на ногах и начал медленно сдирать кожу. Когда ты начнешь терять сознание от боли, я уколю тебе морфий и продолжу развлекаться.
Губы Котова задрожали, сальные волосенки встали дыбом. Артюхов снисходительно улыбнулся и продолжил:
– Правда, я знаю толк в извращениях? Кстати, – он щелкнул пальцами. – Надо сказать полицейским, что вы – садисты, и наверняка много людей замучили.
– Неправда! – воскликнул он. – Это тебе на меня не повесить!
– О, как, мы уже на «ты». Ладно, перейдем к делу. Маузер где?
– К-какой маузер? – согнутые колени Котова затряслись.
«Сейчас лужу пустит», – с брезгливостью подумал Артюхов, навис над ним и продолжил:
– Игорь Коваль, ты прекрасно знаешь, о ком я. И еще ты понял, что я дружу с сотрудниками этого замечательного учреждения, они сделают с тобой все, что скажу – мне даже рук марать не придется. Я не садист, в отличие от вас, зря ты испугался. Я состоялся, и мне не надо самоутверждаться за счет других. Итак, Маузер жив?
– Не знаю, – проблеял Котов.
– Где он? – рявкнул Артюхов. – Не строй из себя дебила.
– В п-подвале, подвал в Одинцово… В хрущобе под снос. Адрес не помню, напротив скандальных «свечек», еще не заселенных, которые заморожены, – он пощелкал пальцами. – Вспомнил, над подвалом – магазин металлопластиковых окон. Транспортный проезд, за ним – налево, там еще филиал какой-то. Не помню больше, клянусь! Мамой клянусь!
–