Эта женщина нам не подходит. Рената Окиньская
глаза. Получилось открыть только один, второй совсем заплыл от царапин и ушибов. Этим единственным глазом она бессмысленно таращилась на меня пару секунд, а потом снова устало прикрыла его, но у меня гора с плеч свалилась. Она жива!
– Она жива! – заорала я наверх. Там, рядом с макушкой пухлого мальчика Виктора, показалась еще чья-то, взрослая, голова. – Эй, слышите, она жива! Ей нужна помощь! Скорее!!!
***
Кошмарный выдался денек… Под конец я измоталась так, что от усталости просто плакать хотелось. Да и не только от усталости.
Женька в тяжелом состоянии лежала в больнице. В себя она не приходила. И потом, насколько я поняла, ей чего-то такое кололи, чтобы она спала. По невероятной случайности она не свернула себе шею и не сломала позвоночник. Точнее, какая-то травма спины у нее была, но все же не та, при которой теряют способность ходить. Кроме того, у нее было сломано три ребра, ключица, нога в двух местах…Мое счастье, что Женечка удрала из дома в джинсах, поэтому я не увидела этого во всей красе. А не то бы точно рядом улеглась!
Бедная моя подружка! Мне плохо становилось при мысли, что ей пришлось пережить. Ведь на нее напали! Те жуткие царапины, которые я видела на ее лице, они никак не могли получится в результате падения. Хотя там и от падения хватало и тех же царапин, и гематом…
Меня допросили в полиции. Я рассказала все, что знала, но этого было, увы, совсем немного! Правда, я с искренним злорадством поведала им о том, что она убежала из дому из-за ссоры с мужем, а так же и о том, что он не хотел идти в полицию. Пусть как следует прижмут его!
После полиции я снова вернулась в больницу, принялась узнавать, что с моей подругой, в каком состоянии, не надо ли ей чего…
Наконец, ближе к вечеру, совершенно без сил, я вернулась к себе не дачу. По дороге заглянула к Тиме, и договорилась, что Ванька побудет у них до самого вечера. Мне просто необходимо было сейчас побыть одной, передохнуть и прийти в себя.
Опустошив холодильник и набив свой не кормленный с утра животик, я заварила себе зеленого чаю, и наконец-то устроилась на крылечке. Чудесный летний день клонился к вечеру, ласковые солнечные лучи приятно грели усталые босые пятки. В саду носились какие-то мелкие птички, перед крыльцом покачивали головками на легком ветру флоксы… В общем, тихая идиллическая дачная атмосфера.
И так трудно поверить, что в это же самое время моя подруга лежит на неуютной больничной койке, под капельницей, вся поломанная и растерзанная! Матерь Божия, кто сделал с ней это? Я снова вспомнила ее лицо, порванное, страшное… Сумеют ли ее зашить так, чтобы не осталось следов? Мне казалось, что это в принципе невозможно… Я глубоко вдохнула, и принялась мелкими глотками отхлебывать чай. Тогда, в овраге, я страшно перепугалась, жива ли она вообще, и, хотя ее жуткий вид меня шокировал, в тот момент были вещи и поважнее. А сейчас вот, при воспоминании, вдруг накатила дурнота, да так сильно, что только что съеденный ужин чуть не выскочил обратно.
Тихо скрипнула калитка, в мой садик снова входил этот моральный урод – муж моей подруги.