Биология просветления. У. Г. Кришнамурти
что ты смотришь на что-то прекрасное или что-то делаешь (а она ударяет тебя внезапно, как молния); эта огромная энергия просто внезапно появляется. Мне приходится называть ее энергией, так как все тело начинает сотрясаться, как будто ты находишься под воздействием какого-то вибратора. Теперь тело уже так больше не сотрясается, оно теперь может принять эту энергию, позволить ей течь, и ты все это осознаёшь. Это не вопрос чувств: ты осознаёшь то, как энергия через тебя течет. Она зарождается здесь (в позвоночнике) и разливается по всему телу, и ты сотрясаешься, вибрируешь, и в этой вибрации есть безмолвие. Это влияет на все вокруг. Если где-то здесь есть безмолвный ум, то эта вибрация точно будет воздействовать. Она (энергия) включает вибрации везде вокруг. Почему это так, в чем причина – я не знаю. Это не вопрос выбора. Я ничего не могу с этим сделать. Кажется, что это тело находится в чьих-то руках (смеется). Я не хочу приписывать это какому-то богу. Энергия, о которой я говорю, – не космическая энергия и не универсальное сознание. Возможно, подобное и существует, я не знаю. Но для меня не существует подобных идей или образов, и невозможно объяснить эту энергию.
Все, что существует в теле, существует для того, чтобы им пользовались. Существует избыточная энергия, с которой ты можешь делать все, что хочешь. Она всегда там. И также есть вся та информация, которую ты набрал за все эти годы, однако эта информация, или знание, находится там не для удовлетворения «я», самовосхваления или достижения чего-либо. Она подобна вон тому стакану, который существует, чтобы пить из него воду, кофе или делать с ним что-либо еще. Все зависит от того, как вы хотите использовать это.
Мне приходится описывать эти моменты. Это то, что я знаю, но не в том смысле, в котором люди обычно говорят «я знаю». Если я что-то вижу, я просто вижу, а если не вижу, то не могу ничего описать. Больше ничего нет. Так функционирует это тело. Оно просто функционирует.
Хислоп: Почему вы находите мышление полезным?
У. Г.: Я не думал о том, имеет оно какую-то пользу или нет. Я не знаю, что такое мышление. Вам придется мне это сказать. Давайте я скажу это иначе. Я не мыслю идеями, и у меня внутри нет вообще никаких образов. Когда нечего видеть, говорить и трогать, нет ничего, что можно было бы сообщить.
Хислоп: А разве у вас не возникает мыслей о вашем будущем благополучии, о вашем будущем?
У. Г.: (смеется) О будущем благополучии? Для чего? Что это за будущее благополучие, о котором вы говорите? Моя еда, одежда и жилье?
Хислоп: Но...
У. Г.: Видите ли, здесь нет никакого движения. Я могу сидеть в углу вместе с тем, что у меня осталось, на протяжении следующих двадцати или тридцати лет. Просто сидеть и смотреть в окно, день за днем. Нет никаких желаний. Если я оказываюсь в Гштааде, то только для того, чтобы встретиться с другом, а так для меня нет никакого Гштаада.
Хислоп: Нет никакого беспокойства относительно чего-либо?
У. Г.: Беспокойства по поводу чего? По поводу желания