Сладкий привкус яда. Андрей Дышев
и не надо… И все же жалко девчонку. Раз она так мечется, значит, очень боится потерять работу у князя. Но с другой стороны: если что и случилось с Родионом, разве за его жизнь вправе отвечать простой делопроизводитель?
– …Однако вертолет внезапно стал терять высоту, – диктовал в микрофон инспектор. – Мне удалось выяснить, что произошла поломка одного из маслопроводов, это и привело к заклиниванию двигателя. Я подготовил пассажиров к аварийной высадке…
Я вспомнил, как мы кувыркались в салоне, словно в шейкере. «Ничего не скажешь, подготовил он нас, – подумал я. – Королевский орден зарабатывает».
– Вы не могли бы устроить меня на ночлег в этом доме? – спросил я у начальника.
Землистое лицо непальца стало еще темнее от выражения глубочайшего сожаления. Прежде чем дать мне отлуп, он долго теребил вязаную бордовую безрукавку и несколько раз тяжело вздохнул.
– Для приезжих у нас есть отель «Як», – ответил он.
– Далеко отсюда?
– Это рядом с моим домом. Минут десять… Вы поможете отнести инспектора ко мне?
– Вертолет будет завтра утром, – сказал инспектор, снимая наушники, и, взглянув на меня, добавил: – А вашу информацию отправят в Москву не позднее завтрашнего утра.
Я пожал инспектору руку и взялся за носилки.
Глава 11
ДОЛГ ВЕЛИЧИНОЙ В ПОЩЕЧИНУ
Гостиничный номер здорово смахивал на тюремную камеру с той лишь разницей, что на окне не было решетки, как, собственно, и стекла. Завешенное синтетической противомоскитной сеткой, оно пропускало в комнату все сказочные звуки и запахи непальской деревни.
Смеркалось. Я сидел за хромым столом, который не падал только потому, что опирался о стену, которая, в свою очередь, не падала благодаря двум крепким бамбуковым шестам, подпирающим ее от пола. На чем держался пол, я не знал, архитектурный модерн отеля «Як» выходил за пределы моих познаний о строительстве. При скупом свете керосиновой лампы я убивал время, читая дневник Столешко. Это было скучное и занудное описание восхождения на Канченджангу, изобилующее монотонным перечислением малозначимых событий: «Проснулся. Встал. Оделся. Погода так себе. Ел рис…» — и душевных страданий, вызванных завистью к более удачливым членам команды: «Эта шепелявая сволочь обещала, что двойка Гарвенко – Сидорич закинет кислород вштурмовой лагерь для меня и Пацюка, чтобы мы поднялись туда налегке и сохранили силы для последующего штурма вершины. Но вчера вечером он передумал и сказал, что двойка Г. – С. выйдет на штурм первой, а мы с Пацюком будем обеспечивать ихнее восхождение. Акогда мы пойдем – хрен его знает. Всю ночь не спал из-за этого. Кому-то „бабки“ и почет, а кому-то кукиш со смальцем..»
Из тетради выпало помятое письмо Столешко, которое мы сочинили в гостинице в Катманду. Татьяна, когда прочитала его, удивительно быстро догадалась о том, что это «липа». И про конверт, которого никогда не было, не случайно спросила. Умная головушка, не спорю. Вот только ее предположение,