Земля теней. Генри Райдер Хаггард
мистер Рок. Только прошу вас понять правильно: я вовсе не хочу вас обнадеживать и не думаю, что через полгода мой ответ будет отличаться от сегодняшнего.
– Я понимаю, Джоанна.
– Очень хорошо. Тогда – до свидания! – и она протянула ему руку.
Он осторожно взял ее и, повинуясь внезапному порыву, прижал пальчики Джоанны к губам и несколько раз поцеловал их. Девушка вырвала руку и отступила.
– Уходите! Так-то вы держите свое слово!
– Простите меня! – смиренно отвечал Рок. – Я не мог с собой справиться. Небеса знают, нет у меня на это сил. Я больше не нарушу свое слово.
Он повернулся и зашагал прочь по траве среди могил – медленным и каким-то кошачьим шагом.
Наконец, Рок скрылся из виду, и Джоанна с облегчением опустилась на траву. Первым ее чувством было ликование от расставания с мистером Роком, но длилось оно недолго. Интересно, сдержит ли он свое обещание и скроет ли от тетки то, что его предложение было отвергнуто? Если нет, то ей останется одно: бежать из Брэдмута, поскольку все здесь ожидают от нее только одного – что она выйдет замуж за Сэмюэла Рока. Социальные условности в их маленьком городе были не столь строги, чтобы считать это чудом, но гордость Джоанны восставала при одной только мысли об этом.
– После всего этого, – сказала она вслух, – как можно считать его выше меня по положению? Почему тетя всегда говорит о нем так, будто он король, почтивший вниманием девушку-нищенку? Моя кровь ничем не хуже его, а то и лучше!
Тут взгляд Джоанны обратился к древним надгробиям, чьи верхушки виднелись среди травы, желтых цветов гусиных лапок и белых шапочек овечьей петрушки. Эти белые цветы отмечали места стоянок лаконов – йоменов-фермеров прежних времен. Последним из лаконов был дед Джоанны – пока не пошел по кривой дорожке и не растратил свое наследство и имущество, большая часть которого теперь принадлежала Сэмюэлу Року.
О, да! Эта страница ее родословной была достаточно хороша, и если бы не неизвестность в отношении имени отца Джоанны, она могла бы высоко держать голову, будучи равной лучшим из здешних жителей. Как горько, что Сэмюэл Рок, пусть и не нарочно, упрекнул ее в отсутствии «честного имени»! Впрочем… он прав – она была изгоем, незаконнорожденной, и закрывать глаза на этот факт бесполезно. Но изгой или нет, Джоанна обладала чувством собственного достоинства, и ее не принудят вступить в брак с Сэмюэлом Роком или любым другим мужчиной, к которому бы она не питала любви.
Настроение понемногу улучшалось. В конце концов, она была молода, здорова, красива – и перед ней был открыт целый мир. В отсутствии же «честного имени» можно было найти даже некоторое преимущество – ведь оно освобождало ее от многих обязательств и условностей. Ей оставалось лишь найти свое место в мире, и Джоанна хотела всем сердцем, чтобы это принесло ей радость и успокоение. Более всего это касалось дел сердечных. Джоанну никогда никто не любил, не любила и она – и все же, как и у всех истинных женщин, любовь была главным желанием и необходимостью ее существования.