Краски. Логово дракона. Часть 3. Ирина Свисткова
с овощами.
Оливер отложил приборы и посмотрел внимательно на дочь. К ужину она едва прикоснулась. Что творилось в ее детском сердце? Неужели она так сильно переживает из-за мотоцикла? Или скучает по маме?
– Дорогая, у тебя все хорошо? – Не выдержал он, хотя знал, что подобного рода вопросы закрывают Алексу от обратной связи.– Ты очень неважно выглядишь…
– Пап… – Только и протянула она прежде, чем из ее глаз бесконечным потоком хлынули слезы.
Крепкие родные объятия были ей ответом, потому что ничего другого у родителя сейчас не было. Оливер уже много лет не видел слез дочери, он забыл, как это больно.
– Дорогая, все будет хорошо, уверяю тебя, – пробубнил он ей в мягкие каштановые волосы. – В итоге все сложится лучше, чем тебе кажется, даже лучше, чем ты ждешь, вот увидишь!
Похоже, они с дочерью разговаривали сейчас на разных языках, потому что вместо успокоения его слова перевели девушку в состояние легкой истерики. Она рыдала в его руках, горько и безутешно, пока не выдохлась и не опала обессилено.
– Я не чувствую себя частью этого мира, – прохрипела, наконец, девушка совсем не похожим на свой баритон голосом. – Мне кажется, что я никогда не смогу быть счастливой, понимаешь? У меня даже не получается общаться с людьми: с тобой, с мамой, с кем-то из сверстников! Как люди разговаривают? О чем?
Держа в объятиях свою повзрослевшую за неделю дочь, он был рад, что Алекса не видит его побледневшего лица. Оливер прекрасно понимал, что для этого разговора придет время в любом случае, но он оказался не готов к нему сейчас, когда на нем были корпорация, «Фонд», «Ювелирный Дом» и поместье.
А еще он понял, что это только начало. Эмоциональное развитие девочки, наконец-то, сдвинулось с мертвой точки, а значит, будут еще вопросы. Например, почему она почти не выходила из дома все свое детство? Почему не попыталась учиться в университетах как все? Или почему они никуда не ездили семьей? Почему, наконец, она никогда не видела своих бабушек и дедушек, хотя обе пары прародителей жили и здравствовали в пределах одного телефонного звонка от них?
– Детка, я верю, что ты будешь самой счастливой, – разжимая тиски сердечной боли за девочку произнес отец. – Просто твое счастье, видимо, очень большое, поэтому идет к тебе очень маленькими шагами.
Алекса подняла на отца заплаканный взгляд и поверила. Он и в самом деле так считал, хоть и смотрел на нее с огромной вселенской болью. Две пары покрасневших карих глаз долго держали контакт, пока не наполнили сердца своих владельцев любовью и преданностью. Именно тем, что нужно было сегодня этим людям, затерявшимся за стенами непролазно охраняемого особняка на окраине Мегаполиса холодным весенним вечером. Всхлипнув, Алекса вдруг нашла в себе силы двигаться дальше, что бы не ожидало ее впереди.
– Спасибо, пап! За все, – тихо проговорила дочь, почувствовав, что снова обретает в сердце стены безопасности, и ее голос запутался где-то в любящих объятиях