Незапланированный адюльтер. Андрей Киров
в первый раз – был мутен, как вода в застоявшейся на солнце луже. Или уже успела похмелиться в спрятанной заначке – такое тоже вполне вероятно.
Заинтересовавшись (выпив) на полстакана портвейна – я ей налил, когда мы прошли на кухню, – она сама, типа, стеснялась наливать, за овальным столом, в углу, напротив холодильника и заторчала. Причём так быстро у неё получилось – всего сто грамм слабоградусной дряни, – что подозрение, что, я пока ходил в магазин, она успела мазнуть13, во мне окрепло. И когда только у этой экстравагантной дамы хватило времени, удивился я, и себя привести в более-менее нормальный вид, и принять «лекарство».
А как забалдела, так и начала хаять своего «благоверного Петеньку» в полную силу (впрочем, такую музыку я уже слышал от неё не раз). Не забывая при этом запахивать халат, как будто мне больно интересен её вышедший из спроса третьесортный товар. Который она спрятала в чёрный с дырками бюстгалтер. Смешное фальшивое псевдоцеломудрие пьяной немолодой дамы – жалкая попытка зацепить мужчину на свои уже далеко не первой и даже не второй свежести «прелести» и жадно дымя сигаретой, как закоренелая табаконаркоманка. Он (муж) и урод, и козёл, и импотент, и последние несколько месяцев, как она его выгнала, у него начала протекать крыша от пития дешёвой водки и разбавленного не менее дешёвого спирта, который они разбавляли водой из-под крана: в соседнем доме одна профура торгует, у неё все местные алкаши берут (это она мне намекает, что ли? Я и до этого знал, что они там берут спирт и бодяжную водку, уже давно знал), что даже совсем недавно он чуть не изнасиловал (интересно, чем?) младшую дочь, когда та находилась в спальне, а они в это время сидели, то есть пили, на кухне.
– У него перемкнуло в голове, он пошёл в спальню, слышу через пять минут – Настя закричала благим матом, словно её режут. Мы с Людой – хорошо она в этот момент дома была, – прибежали на крики, начали его за ноги стаскивать с Насти, а он ещё, козёл, и отбивается одной ногой – вторая застряла в трениках, он их успел спустить до колен. После этого случая – хорошо, знакомых не было – мы его и решили выгнать.
– А чего он на дочь-то полез? – спросил я, наблюдая, как её всё больше и больше развозит. Мне любопытно стало, как она объяснит этот Петин чумовой поступок: один раз – дело было несколько лет назад – мы бухали с Петей, и он между нами, мальчиками, проболтался, что сильно сомневается, что младшая дочь от него, что, «эта сука наебла на стороне, совсем на меня не похожа» и слегка на мать (а я вообще не находил сходства даже с Тамаркой, потому что Настя была очень красивой девушкой, уже прямо с трёх лет она начала красиветь, а Тамарка на морду была… так себе, мягко говоря, если только когда накрашенная, слегка симпатичная, да когда после стакана водки жиранёшь, тоже вроде симпатичная; Петя-то пьяный был, как всегда, когда с ней познакомился на танцах после армии, мне рассказывал), и грозился по пьяни – дело давно было – сделать генетическую
Мазнуть – выпить.