Спецназовец. Власть закона. Андрей Воронин
даже толком подняться на ноги.
Зрелище было впечатляющее и в высшей степени поучительное – для тех, разумеется, кто не утратил способности и желания чему-то учиться. «Парламентеры», похоже, не имели ни того, ни другого. Забыв о Быкове, который не выказывал ни малейшего намерения принять участие в увеселении, они ринулись на выручку своему приятелю. Тот из них, что был чуточку проворнее и сообразительнее, наклонился на бегу и прихватил из принесенной Романом Даниловичем кучи дров длинный кривой сук.
Быков открыл рот, но промолчал: Даша сама заметила угрозу и приняла необходимые меры. Бросив забавляться со своей стокилограммовой живой игрушкой, она красивым боковым ударом отправила измочаленного противника отдохнуть на травке и вернулась в боевую стойку, чтобы отразить новую атаку. Набежавший «парламентер» махнул своей двухметровой дубиной; госпожа Быкова легко уклонилась, нырнув под удар и заодно сократив дистанцию до минимума. Пройдя через пустоту, дубина с силой уткнулась концом в землю; буквально в следующее мгновение владелец этого первобытного оружия свернулся калачиком и повалился на бок, почти одновременно получив три сокрушительных удара: кулаком в солнечное сплетение, коленом в пах и на закуску локтем по основанию шеи.
Даша ловко завладела выпавшей из разжавшихся пальцев дубиной. Быкову стало интересно поглядеть, что она будет с ней делать, и он поглядел. Драгоценная Дарья Алексеевна управлялась с кривой двухметровой лесиной так, словно с ней и родилась. Для начала она сделала короткий точный выпад, как копьем, ткнув последнего из нападавших дубиной в брюхо. Нападавший послушно сложился пополам; когда толстый сук с треском переломился о его хребет, Роман Данилович вернулся к стряпне. Лука было нарезано уже вполне достаточно, и разжалованный собственной супругой в повара подполковник принялся неторопливо нанизывать мясо на шампуры, чередуя сочные куски свинины с колечками лука и ломтиками помидоров.
Судя по доносившимся до него звукам, лишь частично заглушаемым грохочущей в салоне джипа музыкой, Даша продолжала давать выход своему раздражению. «Куд-да-а, куда пополз?!» – услышал Роман Данилович азартный возглас жены, за которым последовал звук смачной оплеухи. Кто-то заверещал, как попавший в силки заяц. «Болевой», – подумал Быков, аккуратно откладывая в сторону готовый шампур и принимаясь за следующий. Неторопливо работая руками, он размышлял о несовершенстве окружающего мира – в частности, о существенно осложняющей людям жизнь невозможности с первого взгляда определить, кто перед тобой: друг или враг, хороший человек или подонок, беззащитная жертва или опытный инструктор по боевым единоборствам.
От этих размышлений его отвлек безболезненный, но весьма ощутимый толчок в бедро. Опустив глаза, Быков увидел причудливо разрисованную красными потеками, разбитую вдребезги физиономию, которая с испугом и изумлением взирала на него снизу вверх одним глазом. Второй глаз заплыл живописным фингалом, который уже приобрел цвет