Навстречу Мэй. Ирина Александровна Бэйли
за которым он писал, был заляпан желтыми заскорузлыми пятнами и завален пустыми банками кока-колы, некоторые из которых были уродливо сжаты и валялись на полу. Посреди комнаты вот уже несколько дней стояла корзина с постиранным бельем. Повсюду валялись вещи, книги и разоренные коробки из-под печенья.
На кухне дела обстояли еще хуже. Грязная посуда, пустые консервные банки из-под тунца и гнилой запах невынесенного мусора. И это была реальность. И Зак наконец-то увидел себя в ней. Он осознал, что происходило у него на душе и как там пахло. Еще сегодня, перед прогулкой, бардак был привычным и незаметным, а сейчас казался чем-то омерзительным и инородным.
Он понимал, что ему не хватит и недели, чтобы навести в доме чистоту, но он и не чувствовал сил на это. В груди снова появилась щемящая тоска. Оливия была именно такой, какой он ее себе представлял. Он редко заходил на фейсбук, но каждый раз, когда он это делал, то украдкой просматривал станицу дочери. От него она взяла темные глубокие глаза, но во взгляде была мягкость Элвы. Красивые, золотистые волосы, вьющиеся на концах, тоже достались ей от матери. Она была невысокой и все еще казалась по-детски пухлой, хотя ей не так давно исполнилось двадцать лет.
Шок закончился, и ситуацию, скорее, можно было назвать неловкой. Зак мыл посуду и от щедрой пены, которую он разогнал в раковине, по кухне то и дело летали маленькие переливающиеся пузырики с запахом лимона.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Зак, обернувшись к дочери.
– Если честно, то скверно. Никак не приду в себя после этого нападения. У меня и денег-то было совсем ничего. Надо было просто их отдать. День не заладился с самого утра, я провалила экзамен, мой уже второй по счету сценарий был раскритикован. Вечером я рассталась со своим парнем. И тут этот мерзавец. Значит, я это заслужила. Я никчемный человек, папа.
Заку хотелось сказал, что если кто и был никчемный из них двоих, так это он, но вместо этого он произнес:
– Какие глупости, Ливи. Ты знаешь, что для молоденькой, хорошенькой девушки Лондон ночью не самое безопасное место для прогулок в одиночестве.
– При чем здесь это, папа? Он хотел деньги, а не меня. Но даже такому человеку я неинтересна.
Зак удивленно посмотрел на дочь. Она опустила голову, и слеза капнула на стол. Копна непослушных янтарных волос на мгновение содрогнулась. Оливия быстро вытерла слезы, высморкалась в салфетку и, посмотрев на отца, улыбнулась.
– Я сразу тебя узнала и так испугалась за тебя. Больше, чем за себя.
– Как у тебя дела? – перевел тему Зак, ощутив резкий укол чувства вины.
– Мы так давно не виделись, я много раз хотела позвонить…
– Я знаю, – прервал ее Зак.
Ему было не по себе, и казалось, что недавний сон начинает сбываться, только в реальности он получил награду за роль худшего отца. Ему хотелось сказать «прости», но он не умел этого делать. Он никогда не просил прощения. Буквы не складывались в нужном порядке.
– У меня все нормально, – выдавил он, понимая, что в окружающей обстановке его ответ звучал по меньшей мере нелепо.
В