200 женихов и 1 свадьба. Екатерина Романова
ответ – судорожный вздох, словно меня обвинили в постыдной болезни.
– Грешна, – покаялась двери.
– Мне кажется, она всеми силами пытается привлечь к себе внимание! – вставила свои пять копеек незнакомая мадам.
– Тебе бы такую славу, милочка! – пробурчала, закатывая глаза.
– А я думаю, выбирает жениха побогаче! Думаешь, покойный виконт умер своей смертью?
Тридцатый – плотник, сорок восьмой – кузнец, девяносто девятый – вообще бездомный. Один богаче другого!
Хотела применить простецкое заклятье икоты, даже настроила первичную матрицу, но услышала голос:
– Я бы не советовал!
Взвизгнула и обернулась под истеричный хохот Моры.
Стоило осмотреться, когда вошла. Владелец просторного кабинета сидел бесшумно, ничем себя не выдал, я и не заподозрила ничего. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой, как у Самюэля, с такой же усталостью на приятном лице. Потери оставляют след. Они рисуют едва заметными штрихами в области глаз и губ, опускают плечи, лишают взгляд блеска. Незнакомец небрежно откинул со лба темные волосы. В карих глазах – осуждение с примесью любопытства, губы плотно сжаты. Кажется, я ему не нравлюсь. Кажется, это взаимно.
– Какая бестактность! – нашлась, наконец. Расправила плечи, вздернула подбородок и поправила платье.
– Не помню, чтобы приглашал вас.
Сникла.
– Вы правы.
Хотела откланяться, но взгляд зацепился за портрет графа. Мора снова захихикала и, подгадив вдоволь, исчезла.
Перевела взгляд на незнакомца, снова на портрет, опять на незнакомца. Зрелище не такое удручающее, как я полагала. Да, определенно пошел в матушку.
Я беспомощно протянула:
– Ну, нет…
– Ну, да, – разбил надежды сэр Ортингтон. – «Леди Игида», стоит полагать?
Прокашлялась, степенно кивнула и представилась.
– Леди Джулия Ортингтон.
Милая улыбка, руку можно не подавать, если мужчина сидит, а ты в перчатках. Вообще, по этикету ему бы следовало подняться, но сэр Ортингтон красноречиво показал, где он этот этикет видел. Ради меня он и задницы от стула не оторвет, ведь там у него правила хорошего тона.
– Порочное пятно в нашей родословной. Наслышан, – мужчина небрежно отшвырнул газету со мной на обложке и поджал губы. Его презрительный взгляд блуждал по мне, словно выискивая те самые пятна. – Напомните, кто ваш отец?
Ладно. Дама я не гордая. Передо мной возможный билет домой. Воспользуюсь, сомну и выкину.
Я осмотрела кабинет будущего графа, пытаясь составить о нем представление: высокомерен, обижен жизнью и вымещает это на других, а в остальном – темная лошадка. Загадок в нем больше, чем звезд на небе. Кабинет просторный, но без излишеств. Украшения, портреты родственников, статуэтки любимых собачек – ничего такого. Портрет графа, как портрет президента, «маст хав» в кабинете любого чиновника. Вряд ли они с отцом близки. Шкаф уставлен обычными книгами –