200 женихов и 1 свадьба. Екатерина Романова
Правда! Вы только попросите…
Огр говорил плохо, думал тоже не очень, но его непосредственность подкупала. Он потоптался на месте и вернулся к остальным. Больше никто не решался, но присутствие друзей ободряло.
Хлопнули двери, застучали каблучки Кэролайн по деревянному крыльцу.
– Что за собрание?! – воскликнула женщина. – Леди любуется водичкой!
– Леди, а, может, и правда, в водичку его? Там и полюбуетесь? – оживился огр.
– Святой Охис, Эрик! Кого ты собрался утопить?
– Но я же…
– За работу, живо! – Кэролайн хлопнула в ладоши, разгоняя собравшихся. – Ну же! Вас это тоже касается, Самюэль.
Дворецкий со свойственной ему выдержкой промолчал и удалился.
Когда все уходят – начинаешь слышать мир. Он дышит шепотом ветвей, шелестом травы и рокотом волн. На Земле у меня не было возможности остановиться и посидеть вот так. Просто посмотреть, как течет жизнь. Каждую секунду я была чем-то занята: работа, учеба, смс, встречи с друзьями в кафешках, фильмы или просто серфинг по Интернету, если оставалось время и силы после операций. Жизнь походила на бесконечный бег по колесу, которое разбилось о камень реальности. Чужой реальности под названием Тэйла.
Кэролайн примостилась ступенькой ниже. Во всем, даже в таких мелочах ортингтонцы выражают почтение к леди. А с какой, собственно, стати?
– Не помог, – ответила на невысказанный вопрос.
– Как же так? Сэр Кристиан – лучший проклятийник!
– Я в этом не уверена. Мое проклятье он даже не заметил.
Почувствовала взгляд и повернулась. Кэри смотрела тяжело и поджимала губы.
– Что? Ты тоже думаешь, я сбегаю из-под венца, потому что «мудрую»? – повторила ироничный тон недопроклятийника.
– Нет. То есть… Леди Джулия, поймите меня правильно. Вы мне как дочь, и я желаю вам добра, но… Сэр Кристиан лучший в своем деле. Если он говорит, что проклятья нет, значит, его нет.
Завязки на шляпке продолжали беззаботно танцевать. Вот бы и мне так же – забыть обо всем и наслаждаться жизнью. Но там, на Земле, у меня остались родители, пациенты, кошка, в конце концов и гибискус, который, наверняка, засох.
– Что вы теперь будете делать? – осторожно спросила женщина.
Пожала плечами и закрыла глаза. Ветер ласково гладил лицо, а солнце стекало по коже ободряющим теплом.
– В проклятье Егоровой матери так было: «Твой мир никогда не станет прежним, покуда не выйдешь замуж!», – замолчала, сверяя память со сказанным. – Да. Кажется, так. Она ведьма – все это знают. И вот, пожалуйста. Замуж я не вышла, и мой мир, собственно, не такой как прежде. Не такой, как я хочу.
– Простите, леди, но… чем вам не нравится Тэйла?
Улыбнулась и открыла глаза.
– Она прекрасна. В чем-то даже лучше Земли, а в чем-то несравнимо хуже. Но я искренне верю, что каждый человек должен быть на своем месте. Я здесь чужая. К тому же, так не бывает, чтобы тайна оставалась тайной всю жизнь. Рано или поздно все узнают, кто я. Большой будет