Аччелерандо. Чарльз Стросс
Аннет беспрепятственно впускают утреннюю прохладу. Манфред сидит на стульчике для игры на фортепиано, разверстый чемодан – у него в ногах; он подключается к стереосистеме – довольно-таки старомодной, с выходом на спутниковый интернет. Кто-то стереосистему эту ловко взломал, сняв алгоритм защиты авторских прав грубым вмешательством: следы от паяльника хорошо видны на задней панели.
Аннет полусидит-полулежит на диване, закутавшись в халат и нацепив «умные очки» с турбопропускной способностью; сейчас она с коллегами из Ирана и Гвианы хочет разрешить некую нестыковку в штатном расписании «Арианспейс».
Чемодан полон инфошума, но из стереосистемы бодро звучат аккорды рэгтайма. Тут все просто: если вычесть энтропию из инфопотока (то есть распаковать своеобразный архив), обнажатся зашифрованные сведения. Емкость голографической памяти чемодана – примерно триллион терабайт: с лихвой уместятся вся музыка, все фильмы и все видео, созданные на протяжении двадцатого века. Все это, к слову, не контролируется авторским правом и классифицируется ныне как сдельный труд обанкротившихся компаний, произведенный до той поры, когда Ассоциация крепко взялась за медиаиндустрию. Манфред транслирует музыку через стереосистему Аннет, но сохраняет шум, с которым она была заархивирована. Ведь по нынешним меркам энтропия высшей пробы – тоже ценность.
И вот Манфред со вздохом сдвигает очки на лоб и гасит все дисплеи. Он все оценил и просчитал, до последнего логического узла. Джанни прав: до того как все участники заступят на позиции, начинать ничего нельзя. На краткий миг Манфред сам себе кажется старым и «недогоняющим» – будто обычный человек без апгрейдов сознания. Его голова со вчерашнего дня гудит от планов и наметок, а после возвращения из Рима он так толком и не отдохнул.
У Манфреда стремительно развивается синдром дефицита внимания – инфопотоки в его мозгу все время бьются за право властвовать, все время спорят об очередности, ни на чем сфокусироваться толком не выходит, потихоньку растет раздражение. Однако Аннет на удивление стойко сносит перепады его настроения. Глядя на нее, Масх ощущает вдруг прилив гордости. Да, само собой, ее увлеченность им произрастает из неких загадочных собственных интересов… но почему тогда ему куда комфортней с ней, чем с Пэм?
Потягиваясь, она приподнимает очки.
– Ты что-то хотел?
– Просто задумался. – Масх улыбается. – Прошло уже целых три дня, а ты еще ни разу не указала мне, как себя вести и что делать.
Аннет строит неопределенную мину.
– А что, нужно?
– Да нет, я… я просто никак не привыкну. – Он пожимает плечами. Чувство утраты некой важной компоненты собственной жизни никак не покидает его, однако Масх уже не пытается постоянно ее восполнять. Так вот, значит, каково это – уравновешенные отношения? Они ли это, впрочем? И в детстве, чрезмерно огороженном родительской гиперопекой от внешних угроз и, что уж греха таить, от внешнего мира в целом, и во взрослой жизни он всегда был так или