Любить – значит страдать. Ребекка Донован

      – А об этом писали в газетах?

      – Должны были, – скромно признался он. – Я был членом команды Пенсильванского университета. Это помогало платить за обучение.

      – Значит, ты действительно был хорошим пловцом, – заметила я, но он только передернул плечом. – Постой-ка, а я так поняла, что платить за обучение тебе помогали рекламные съемки! – ухмыльнулась я.

      – Ну да, но это было разовое мероприятие, да и платили они не очень, чтобы очень. – (Я кивнула, ехидно улыбнувшись.) – Что, не надо было тебе это говорить, а?

      – Извини, – засмеялась я. – Просто ты такой непосредственный, что даже смешно…

      – Привет! – услышала я мамин голос и сразу замолчала.

      Джонатан вскочил с места, обнял ее и поцеловал в щеку, а я тут же уставилась в тарелку. Я еще не свыклась с тем обстоятельством, что за ней кто-то ухаживает, да и вообще предпочла бы при этом не присутствовать. И не знала, как все это пережить… Особенно когда она села за стол, взяла его за руку и начала, по своему обыкновению, болтать без умолку.

      Я смотрела, как Джонатан ловит каждое мамино слово, тактично притормаживая Рейчел на поворотах. В конце концов ее речь стала даже вполне осмысленной.

      Не приходилось сомневаться, что мама увлечена им, а он к ней тоже неравнодушен. К тому времени, когда мы собрались уходить, я почти пришла в себя. Рейчел казалась счастливой. А все остальное не имело значения.

      Я вытащила телефон, чтобы посмотреть, который час.

      – Хм… Мне пора, – заявила я, прервав мамин рассказ о том, как она случайно на презентации включила видео из YouTube с поющими кошками. – Спасибо за обед.

      – Что ты этим хочешь сказать? – с легким разочарованием в голосе поинтересовалась мама.

      – Через двадцать минут мы встречаемся с Эваном возле дома.

      – А ты хочешь поехать к нам домой? – спросила она Джонатана, застав меня врасплох.

      – Конечно, – ответил тот, когда подписал счет.