Пояс неверности. Роман втроем. Александр Егоров

      Вот бл-дь, думал я безадресно. Опять все не так. Вот сука. И еще эта мелкая со своими гребаными чипсами.

      Так подставить. Так подставить.

      Через три или четыре лестничных пролета я уже мог рассуждать холоднее. Я уже видел себя со стороны. Зрелище было довольно неприглядным.

      Красавец в белых штанах. Альфа-самец со смятой упаковкой гондонов, забытых в кармане. В котором, если честно, больше ни хрена и нету, кроме этих гондонов. А конкретнее – ни копейки.

      Вот с-сука, – повторил я сквозь зубы. Из тебя такой же альфа-самец, как из нашей Мамочки – балерина Майя Плисецкая.

      Тут я нецензурно переделал фамилию балерины. Невесело усмехнулся.

      Пнул ногой дверь и вышел на улицу.

      На улице было душно и влажно. Ветер раскручивал вихри из опавших листьев. С проспекта долетал непрерывный гул и шуршание шин. Это был знакомый московский ад, легкомысленный ад-light, который достается еще при жизни тем, кто грешит по-мелкому и по-глупому. Вроде меня.

      Ад, по которому можно более или менее свободно разгуливать в белых штанах. Но, увы, не Рио-де-Жанейро.

      Я мог предположить, что сейчас она смотрит в окно. И думает: не набрать ли его – то есть мой – номер? А еще думает: быть может, он – то есть я – вот сейчас достанет из кармана широких штанин свой телефон и позвонит сам?

      Ни в коем случае не оглядываться.

      Ни в коем случае не доставать телефон.

      Чувствовал ли я себя правым или виноватым? Да ни черта подобного. Чувствовал только лишь неисправимую глупость всего происходящего.

      Даже скулы сводило от омерзения.

      Надо же – сбежал, хлопнув дверью! Как мальчишка, которому не дали денег на кино. Или на девчонок. Или на чипсы «Эстрелла» в кино с девчонками.

      Что поделать? Я именно такой и есть. С альфа-самцом меня роднят только первые четыре буквы. А-л-ь-ф-онс, вот так. Котик на содержании.

      В данный момент без гроша в кармане. В меркантильном московском аду.

      Что же было мне делать, мой печальный ангел-хранитель? Пойти и удавиться? Убить себя об стену?

      Или… все же позвонить ей?

      «Не знаешь, что делать, – не делай ничего», – гласит известное правило летчиков. Кажется, его сформулировал Сент-Экзюпери. Ему самому оно помогло лишь частично. Его неизвестность оказалась слишком глубокой, чтобы из нее вынырнуть.

      Так или иначе, шагов через сто (в белых штанах, по сырому Кутузовскому) правило сработало.

      У меня зазвонил телефон. Энергично, по-рабочему, особым (рабочим) рингтоном – старый калифорнийский панк от Offspring: