Столица на костях. Величие и проклятие Петербурга. Андрей Буровский
Вилимович не дожил до Петербурга, который возник не раньше конца XVIII века и который мы знаем под этим названием. Во времена Якова Брюса не было этого Петербурга, а вписаться в жизнь «регулярного» феодально-полицейского «парадиза» ему было несравненно труднее, чем в быт феодально-патриархальной Москвы.
Глава 4
Миф пустого и гиблого места
На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн.
Есть классический миф о том, как Петр I, прогуливаясь с Меншиковым то ли по Заячьему, то ли по Васильевскому острову, присел на кочку и, выливая воду из ботфорта, крикнул:
– Алексашка! Слышь – город строить будем!
– Ага, мин херц! Построим!
– Здесь строить будем!
– Здесь? В болоте?! Да ведь утопнем, мин херц!
– Здесь строить будем, Алексашка! Не утопнем!
И Петр, вылив воду из ботфорта, энергично побежал размечать будущий город.
Классическая традиция исходит из того, что Петр заложил город в совершенно «пустом» месте, где и населения-то почти не было, где разве что «финский челн… влачился одиноко».
Причем строили Петербург якобы в месте очень гиблом, вредном для жизни, опасном из-за беспрерывных, никогда не прекращающихся наводнений. В популярной литературе, особенно предназначенной для детей, эта идея выражена с большой простотой и притом с огромной художественной силой.
Красивее всех подает эту сказку детский писатель СП. Алексеев. Сообщив читателям для начала, что «Издавна русские считались хорошими мореходами. Они совершали далекие плавания и торговали с другими народами. Но враги стремились отнять у России выходы к морю…»[17], писатель продолжает прямо-таки эпически: мол, однажды плавали Петр и Меншиков на лодке, там, где потом возникнет Петербург, ходили по островам, и Меншиков провалился в болото, еле стащил ботфорт с ноги. «Петр подошел к кочке, осторожно раздвинул кусты, и Меншиков увидел гнездо. В гнезде сидела птица. Она с удивлением смотрела на людей, не улетала.
– Ишь ты! – проговорил Меншиков. – Смелая! Птица вдруг взмахнула крыльями, взлетела, стала носиться вокруг куста».
Тут бедный Меншиков теряет второй ботфорт, присел надевать, а Петр отходит в сторону, и…
«– Данилыч! – вновь проговорил Петр.
Меншиков насторожился.
– Здесь у моря, – Петр повел рукой. – Здесь у моря, – повторил он. – Будем строить город.
У Меншикова занесенный ботфорт сам собой выпал из рук.
– Город? – переспросил тот. – Тут, на сих болотах, город?!
– Да, – ответил Петр и зашагал по берегу.
А Меншиков продолжал сидеть на камне и смотрел удивленным, восторженным взглядом на удаляющуюся фигуру Петра.
А по берегу носилась испуганная птица. Она то взмывала вверх, то падала вниз и оглашала своим криком нетронутые берега»[18].
Красочное зрелище строительства
17
18