Родная кровь. Часть 2. Анжела Кристова
было мало и, если чуть пересесть ближе к краю моста, то нас можно увидеть с набережной ручья или же с соседнего каменного моста, в пятидесяти метрах правее. Я видела, что и по тому мосту, и по набережным сейчас двигались вооруженные воины.
Наступила ночь, и я вспомнила, что давно не ела. Помог мне в этом дым пожара. Ветер донес до меня запах сгоревшего хлеба и меня затошнило.
– У тебя есть что поесть? – Обратилась я к женщине. – Я два дня не ела.
– Нет. – Прошептала она, зажав рот мальчишке. Он все порывался ей что-то сказать.
– Почему вы не ушли?
– Я мужа ждала. Дом боялась оставить пустым!
– Я чуть не умерла в таком пустом доме! – Сразу заломило шею, и я осторожно ощупала голову. Волос явно поубавилось, а те, что остались, чесались.
– Мам! Я тоже есть хочу!
Свенка на секунду ослабила натиск на рот парня, и он, наконец, смог сказать, что хотел. Но проговорить что-то еще ему не удалось, мать снова зажала ему рот.
Наступил вечер, заметно похолодало. Я боялась, что нас увидят, и почти не двигалась. Общались шепотом. Свенка и я.
Когда стемнело, я решила выйти из укрытия.
Женщина наотрез отказалась уходить. Я не настаивала. Встала на затекшие ноги и поняла, что продрогла до костей. Кое-как, все время съезжая обратно на русло ручья, я вскарабкалась на набережную. Тишина. Во всяком случае здесь, в этой части города. Оглянулась. Где-то рядом что-то горит. Похоже, склады у пристани? Не видно. Только зарево.
В кромешной темноте прошла вдоль набережной, стараясь держаться стен домов. Толкнула встретившуюся дверь. Странно – заперто. Я так удивилась, что не нашла ничего умнее, как постучать в дверь прикрепленным к ней молотком. Раздавшийся стук меня чуть не убил – так сердце зашлось!
Я присела на корточки и вся сжалась. За дверью раздался собачий лай и звук шагов. Дверь открылась, и прямо мне в лицо уставился заряженный арбалет.
Увидев, кто сидит на его пороге, огромный свен втащил меня за шиворот в дом. Тут же лицо и руки мне облизала собака.
– Одна? Я спрашиваю, одна тут?
– Нет. Там, под мостом, еще сидят.
Меня начало так колотить в теплом помещении дома, что я больше ничего не смогла сказать. Свен меня толкнул ближе к уже потухшему камину и, взяв пса за ошейник, ушел с ним на улицу.
Через десять минут он привел женщину и мальчика.
Я так проголодалась, что предложенный мне кусок хлеба смолотила в один присест, едва не удавившись. Начала кашлять и задыхаться. Свен сунул мне кружку воды.
Свенка и ее сын тоже ели с большим аппетитом. А мужчина, опустив голову, сидел напротив нас на стуле и молчал. Ничего не спрашивал. Собака улеглась у его ног и только чуть виляла хвостом, как бы извиняясь перед всеми нами за свое присутствие в комнате.
Я доела хлеб и, вздохнув, тихо прошептала:
– Можно я пойду? – Зубы опять начали стучать, очень слышно. Я открыла рот, в надежде, что так они не смогут смыкаться и издавать эти звуки. Бесполезно. Стук только усилился.
Свен