Лепестки роз. Атааллах Аррани

      Поток, любуясь, отражал тебя,

      Нагую здесь он обнимал тебя.

      Велик Создатель, сотворивший губы

      Из этих волн, чтоб целовать тебя.

      Тревожным сном – близка гроза –

      Ночных цветов полны глаза,

      И на ресницах спящей розы

      Благоуханная слеза

      Под кожей губ душистое прохладное вино.

      Искрясь, переливается и пенится оно.

      Но тем хмельней, чем девственней, свежей оно –

                                                            не странно ли?

      Так ведь рассветным пурпуром оно сотворено!

      Когда двоих сближаются уста,

      Плетут венок у алой розы рта

      Вино и мёд, желанье и покорность,

      Огонь и вихрь, порыв и красота.

      Надменна ты. Что ж, рань мне сердце, рань!

      А ты, петля, строптивую аркань:

      Охотник я, и мне наградой будет

      За меткий взмах стреноженная лань.

      Своей весны мне никуда не деть,

      Дум о тебе в бесстрастье не одеть;

      Пока тобой не овладело время,

      Клянусь тебе тобою овладеть.

      Я плыву по реке, где хрустальна волна,

      Чтоб увидеть подругу. До самого дна

      Буду в море искать я такие же волны:

      Ведь в хрусталь их когда-то гляделась она.

      Бесстрастно смотрит идол на тебя.

      Не знает он, что нужно для тебя.

      Ведь ты, живая, зреешь для живого

      И мир живых мужает для тебя.

      Ты- тайный плод у матери своей,

      Не из законных ты её детей,

      Ты рождена любовником – я вижу

      По блеску глаз и свежести страстей.

      Так помни…Слышишь? Вечером…Я жду.

      В листве из грёз, в пылающем бреду

      Хмельную гроздь созревших поцелуев

      К своим губам склони в моем саду.

      Мать задумалась, склонившись над малюткой, глубоко.

      Мир глаза её не видят, хоть раскрыты широко.

      Из груди благоуханной в рот уснувшего младенца

      Жизни каплями стекает и щекочет молоко.

      Она дитя своё целует не потому ли, что нежна?

      Она любимого целует, когда желания полна.

      Когда ж она завидит старца, исходит холод к ней на губы:

      Целует старость безмятежно, лишь из почтения она.

      Вёсны мои, песни твои – где?

      Алость крови, ярость любви – где?

      Иглы речей, игры ночей, встреч и разлук пестрый ручей,

      Мускулов сталь, сердца хрусталь – где?

       Как только любовницу-розу введёшь в положенье жены,

      Исчезнет её обаянье, умрёт острота новизны,

      Слиняет кипящая злость, взыграют и ревность и алчность,

      Врагом веснопений предстанет былая богиня весны.

      Где спрятана тайная грань,

      Меж детством и юностью грань?

      Когда угловатый подросток

      Врастает в точёную лань?

      Вливается юности кровь –

      Врывается