Письма и документы. 1917–1922. Ю. О. Мартов
многих товарищей, кое-кого унес (из знакомых, может быть, Вам назову петербургского симпатичного рабочего Захарова). Не от тифа, но от дизентерии умер Роман (Конст[антин] Михайл[ович] Ермолаев) прошлым летом в Витебске – вскоре после возвращения из «Колчакии», где он пробыл полгода. Переболели тифом многие, меня и братьев как-то беда эта пока миновала. В общем, все мы живем благополучно, изворачиваемся, не голодаем и мерзнем «умеренно». Федор Ильич [Дан], мобилизованный как врач, заведует одним отделом в Комиссариате здравоохранения, отдавая большую часть дня этой службе. Лидия (Дан) [217] уже давно стоит во главе «Совета защиты детей» – учреждения казенного, устраивающего и обслуживающего детские колонии и столовые (не смешивать с «Лигой защиты детей» – частным обществом под руководством Кусковой). По общему признанию, это казенное учреждение делает очень много полезного (дело в том, что, благодаря личному покровительству Луначарского и жены Ленина[218], Лидия может не стеснять своей работы исполнением всех бессмысленных декретов, которые здесь губят всякое дело). Сергей[219] с недавнего времени тоже «на государственной службе» по военному ведомству («ведомство красноармейских лавок»). Здоровы мы все в умеренной степени: и Володе[220], и его жене, и Жене[221] уже пришлось вылеживаться в санаториях, так как врачи усмотрели у них туберкулезный процесс. Мое здоровье сносно, но часто простуживаюсь и всегда кашляю.
Семен Юльевич [Семковский] все эти полгода прожил «под Деникиным» [222], был арестован, но потом освобожден. Мы надеялись, что при Деникине ему возможно будет переправиться через границу, и дали ему свое благословение, но это не удалось. Об Алекс[андре] Самойлов[иче] [Мартынове] уже около года ни слуха ни духа после того, как он зарылся с Анютой в деревне[223], где она служит. Это в пределах фантастического Петлюровского царства[224], отрезанного даже от Деникин, и именно в его деревне, судя по газетам, было несколько кровавых погромов, так что судьба его нас беспокоит. Астров давно уже в Одессе, надеемся, что и на этот раз деникинщина его не затронула.
Горев, Череванин, Абрамович, Далин[225] – здесь с нами. Ева Львовна [Бройдо] [226], по нашим сведениям, должна быть за границей, куда уехала, даже не предупредив нас. Сначала брюзжа на нас «слева», потом вдруг «справа», но ни разу не пытавшись использовать свои права члена ЦК, чтобы поставить вопрос о своих сомнениях, она разошлась с нами совершенно странным образом.
О судьбе Влад[имира] Ник[олаевича] Розанова[227] Вы, вероятно, знаете из газетных сообщений. Отойдя от нас уже давно, он запутался в делах «Союза возрождения», который чрезвычайке удалось связать в один заговор с совсем уже реакционным «Национальным центром» [228]. С большим трудом удалось спасти Р[озанова] от расстрела; его «приговорили» без суда к бессрочным общественным работам и за жизнь его можно теперь быть спокойным. Р[озанов], вероятно, не подозревал, что его кадетские контрагенты по «союзу» связаны (через
Речь идет о Крупской Надежде Константиновне (1869–1939) – социал-демократке с 1898 г. В 1917–1920 гг. работала в Наркомате просвещения РСФСР в качестве заведующей отделом внешкольного образования. В 1920–1930 гг. председатель Главполитпросвета при Наркомпросе РСФСР. В следующие годы заместитель наркома просвещения. В 1925–1926 гг. краткое время принимала участие в оппозиционных группах в составе большевистской партии, но порвала с оппозицией и перешла к безоговорочной поддержке Сталина, несмотря на негласную враждебность между ними.
Речь идет о национальном движении на Украине в 1918–1920 гг., одним из лидеров которого был Симон Васильевич Петлюра (1879–1926). Петлюра был руководителем Украинской социал-демократической рабочей партии, одним из организаторов Центральной рады (1917) и Директории (1918), главой последней с февраля 1918 г. В советско-польской войне 1920 г. выступил на стороне Польши. В 1920 г. эмигрировал. Был убит в Париже.