Дневниковые записи. Том 3. Владимир Александрович Быков
умнейшего мужика, принять никак не могу.
Борьбу со всем недостойным в нашей жизни, не отвечающим здравому смыслу и справедливости, я считал всегда долгом любого, уважающего себя и закон, человека.
Полагаю, что и ты думаешь также, а не иначе. Ведь говоришь же о том фактически в части, например, «состояния в России науки, (о которой) наши правители не слишком хорошо осведомлены». Но только, в отличие от меня, не пишешь о том прямо в адрес тех, кто в этом повинен.
Тем не менее, ты можешь быть и вполне доволен своей позицией, поскольку таковой же придерживается и уважаемая тобой Ага, которая за мою подобную писанину критикует меня еще сильнее, чем ты.
Привет тебе от нее большущий. Пришли мне что-нибудь из наиболее интересного, что было доложено в Репино.
И еще, ты опять легко увернулся от моего добрейшего совета! Подумай, как обещал».
«Дорогой Володя, Я уважаю твою гражданскую позицию, но бороться за высокую справедливость не считаю целесообразным. Лучше просто помогать друзьям, как ты всегда это делал.
По поводу борьбы за справедливость есть множество хороших поговорок и анекдотов:
«Плетью обуха не перешибешь… Попал в говно – не чирикай… Если сидишь по горло в нем – не гони волну… Да, безобразие! Но почему вы решили начать с нашей парикмахерской?».
К тому же мы с тобой знаем, каким пагубным оказалось вмешательство интеллигенции в социальную сферу: Маркс, революционеры, наши демократы… По-моему, нужно трудиться по мере сил, как профессионал. А если не получается, то вкушать доступные блага жизни. Чувствую, что Ага со мной согласится, ибо бережет тебя!
Понимаю, что тебя не убедил, как и ты меня. Оба мы – старые обормоты, еще нерастраченные и неугомонные.
Сдал в печать многострадальную книгу. Завтра уезжаю на Конференцию в Германию, а оттуда – поеду к морю отдохнуть и поработать. Побаиваюсь жары…».
«Дорогой Илья! А ведь я согласен с тобой, и точно в таком же, как у тебя виде, величайшей своей убежденности с приобщением превосходных поговорок и анекдотов, но только не в гротесковом, а в более серьезном, вроде повествований в «Записях», о моем миропонимании и «необходимости» появления на сцене и марксов, и лениных, и сталиных. Природа не любит пустоты и построена на борьбе, порой при явно бзикованных подходах к решению тех или иных задач их авторами.
Вся прелесть наших с тобой отношений заключается именно в этом несколько различном восприятии Мира, но для нас естественном и вполне соответствующим нашим натурам, данным нам Богом возможностям его наиболее полного проявления в рамках, как я часто говорю, «игры самого себя, которая нам ничего не стоит».
Твоя концовка письма в части «старых обормотов, нерастраченности и неугомонности» – превосходна, подкрепление ее адресацией к Агиному мнению насчет «береженая меня» – уж вовсе.
И, главное, – опять, как бы между прочим, очередная конференция, поездка в Германию…, и ни слова о том, что меня должно было бы интересовать. Такова твоя натура и в этом!
Привет