Панджшер навсегда (сборник). Юрий Мещеряков
«духи»… Если «духи», то нам хана. Только что им здесь делать, на такой высоте, среди грозовых туч? Ты боишься? Не бойся. Первый батальон за нас заплатил, все нормативы по трупам выбрал.
– Костя, а как же так вышло с ними?
– Я не знаю. – Хоффман что-то неразборчиво шептал себе под нос, а потом более четко, но так же безразлично добавил: – Рано или поздно нас всех закопают. Что заслужим, то и получим.
– В это невозможно поверить.
– Ребята тоже не верили.
– Почему мы им не помогли, у нас ведь мог быть шанс?
– Тебе так кажется.
– Нет, мы с Марковым смотрели по карте.
– Все равно далеко. Кто бы до них добрался? Ты да я, да Мишка… Еще пара солдат поздоровее. А чтобы помочь, нужна сила. Большая сила, батальон. Наверное, наши командиры растерялись, у них в голове переклинило от страха. Они никогда не думали о войне, как о мясорубке. Они никого не смогли туда послать на помощь. Не хватило воли.
– Но ведь мы даже не попытались.
– Нашей вины здесь нет… – шелестом прозвучали последние слова, и Хоффман окончательно провалился в свой полусон.
Ремизов еще что-то бормотал и через минуту тоже отключился, уткнувшись носом и подбородком в спину товарища. Не прошло и часа, как их плащ-палатка, которой укрывались семь человек, подернулась тонким слоем льда, еще через час и ее, и другие, и не прикрытые ничем СПС, и людей в СПС замело снегом. Если бы мимо шли «духи», они так бы и прошли мимо, ничего не заметив под порывами и завыванием метели в эту черную ночь.
Утром, как ни в чем не бывало ярко светило солнце, искрился небывалой чистоты снежный покров. Откуда-то из сугробов, из-под камней вылезали люди, от их мокрых бушлатов, как они называли свои куртки, клубами валил пар.
– Командиры взводов! Проверить личный состав! Никого не потерять, смотреть в оба. – Мамонтов отдавал дежурные указания, принимал доклады о готовности. – Порядок движения без изменений, такой же, как вчера. Дозор, вперед! Первый взвод, интервал – пятьдесят метров, вперед!..
Они двинулись. Точно так же, как и все предыдущие дни.
– Ну что там по карте сегодня?
– А то не знаешь, – Хоффман с утра был нелюбезен, – как всегда горы, сэр.
– Вот удивил.
– Удивишь тебя, конечно. Вас, оптимистов, ничем не проймешь, все в светлое будущее верите. Ну и как тебе ночлег в этом «холодильнике»?
– Терпимо. У меня во взводе никто даже не чихнул. Мы становимся специалистами по жизни в горах. – Ремизов с гордостью оглядел окрестности, ослепительно-белые пики вершин, изрезанные линии хребтов на фоне неправдоподобно синего неба.
– Сегодня точно ими станем, впереди пятитысячники… Никогда бы раньше не подумал, где придется бродить.
– А почему нет? В этом есть особенная прелесть. Как и когда ты оказался бы на такой высоте? Люди мечтают об этом всю жизнь, а мы запросто осуществляем чужие мечты. Точно, крыша мира! Что там Высоцкий пел? «Опасный, как военная тропа…»
– Это про альпинистов, не про нас…
– А