Правда и справедливость Toм 2 Индрек. Антон Хансен Таммсааре
поджидал пожилой седобородый господин с косматыми бровями; левой рукой он придерживал на животе полы халата какого-то неопределенного цвета, правую протягивал Индреку.
— Здрасте, здрасте, — елейным голосом проговорил он и, вяло пожав руку юноши, ввел его в маленькую комнатушку. Когда пожилой господин, все еще держа Индрека за руку, начал левой рукой закрывать дверь, полы его халата распахнулись и показалось нижнее белье.
— Как ваше имя? — спросил старик и добавил: — Я уже слышал, но в моей старой голове ничего не держится. — И когда Индрек ответил, пожилой господин сказал: — Красивое имя, очень красивое. Только мы запишем в книгу Хейнрих, так будет еще красивее. Садитесь, — добавил он, раскрывая большую книгу. Усевшись на стул, он совсем забыл про халат, полы распахнулись, и теперь без труда можно было разглядеть, что под ним. Даже ворот рубашки был расстегнут, обнажая волосатую грудь.
— В какой школе учились? — спросил пожилой господин и, когда Индрек ответил, добавил: — Deutsch sprechen Sie?2 — на что Индрек хотел было ответить «найн», но язык выговорил «наун». На этом разговор по-немецки закончился. Индрек думал, что пожилой господин станет проверять его знания и по русскому языку, но ошибся. Под конец он счел нужным пояснить:
— Русский я лучше знаю, я его дольше учил.
Но это, как видно, вовсе не интересовало пожилого господина. Он спросил:
— У вашего отца хутор?
— Да, — ответил Индрек.
— Большой?
— Большой, да недоходный, ничего не дает, — сказал Индрек, вспомнив наставление извозчика: «Береги кошелек», — и только теперь догадался, что перед ним сам господин Маурус.
— Да, да! Ну конечно, недоходный, — вроде бы согласился директор. — Сколько отец денег дал? — спросил он.
— Двадцать рублей, больше не мог.
— Это мало, ведь вы почти взрослый.
— Крестный тоже дал, и у меня у самого было немного, — промолвил Индрек.
— Сколько?
— Пятьдесят.
— У вас у самого пятьдесят, двадцать от отца и столько же от крестного?
— Нет, всего пятьдесят, — поправился Индрек.
Не говоря ни слова, директор протянул руку, и Индреку не оставалось ничего другого, как достать из кармана маленький, с медными шишечками кошелек.
Директор пересчитал деньги и сказал:
— Правильно, пятьдесят. Значит, это все? Больше отец не дал?
— Больше не дал.
— Ничего?
— Ничего, — подтвердил Индрек, но это была неправда, он припрятал несколько рублей, чтобы не оставаться совсем без гроша.
— Я спрашиваю все это ради вашей пользы, ведь нехорошо, когда у молодого человека в городе есть деньги. Вы когда-нибудь бывали в городе? Нет? Ну и слава богу, это значит, вы не знаете, что можно делать в городе с деньгами, не знаете пока соблазна. Главное, чтобы не было соблазна. А иначе... Да! Подите-ка сюда... — он потянул к себе Индрека левой рукой, — и посмотрите, что я записываю: за квартиру и стол