Аты-баты, шли солдаты. Борис Васильев
и лишь тогда обнаружил спавшего ефрейтора.
– Встать! – скомандовал Суслин.
Святкин не шевельнулся, но по его замершему дыханию было ясно, что он прикидывается спящим, соображая, как бы получше выйти из создавшегося положения.
Солдаты перестали чистить оружие, с интересом ожидая начала очередного «спектакля».
– Ефрейтор Святкин, встать! – крикнул Игорь и дернул спящего за ногу.
– Раны… – вдруг простонал Святкин.
– Какие раны? При чем тут раны?
– При мне, – умирающим голосом пояснил ефрейтор. – Болят мои раны. Застудил в период героического отражения танковой атаки. Скрутило.
– Скрутило?.. – Игорь в растерянности оглянулся… и увидел сорок молодых, приготовивших улыбки лиц. Спрыгнув с табуретки, Игорь спокойно и неторопливо пошел к выходу.
– Куда это он? – шепотом спросил вылезший из-под стола Хабанеев.
– Может, за доктором? – предположил Крынкин.
– Скажешь тоже, – возразил Глебов. – Небось командиру роты жаловаться побежал, Суслик…
Игорь вдруг резко повернулся, шагнул к солдатам. Он смотрел на них в упор. Губы его дрожали, да и заговорил он непривычным, до звона напряженным голосом:
– Ладно, я плохой командир. Я не могу справиться со Святкиным. Я не умею командовать. Я не способен руководить. Но вы же комсомольцы! Вы – комсомольцы, а кругом – война, а вы смеетесь, ржете, как жеребцы, а там товарищи ваши гибнут. Это честно, по-вашему? Это по-комсомольски? Я не виноват, что я – ваш командир… Я готов хоть сейчас стать рядовым. Готов поменяться с любым из вас! Не потому, что боюсь ответственности, а потому, что вы – мои товарищи. Вы же товарищи мои, мы же вчера в школе за партами вместе сидели. А вы… Вы предаете меня. Да, предаете! И мне стыдно. Стыдно за вас, ребята.
Чувствуя, что вот-вот не удержит слез, Игорь оборвал сам себя, постоял, опустив голову, и быстро вышел из казармы.
В казарме возникла странная тишина. Посерьезневшие солдаты, не глядя друг на друга, вдруг двинулись к нарам, где лежал ефрейтор Святкин. На ходу сержанты и те, кто был постарше, как-то сами собой вышли вперед, оттеснив молодежь.
– Сват, – негромко сказал Мятников. – Ну-ка спустись.
А ефрейтор Святкин все еще по инерции улыбался…
Вечером младший сержант Сайко докладывал командиру взвода младшему лейтенанту Суслину:
– Товарищ младший лейтенант, во взводе вечерняя поверка произведена. Личный состав налицо. За исключением ефрейтора Святкина. Докладывает дежурный младший сержант Сайко.
– А где Святкин? – хмуро спросил Суслин.
– Отправлен в санчасть, товарищ младший лейтенант.
– Опять раны?
– Никак нет. С нар упал. Аккурат после разговора с вами.
– То есть как это – упал? – нахмурился Суслин.
– Не спрашивай ты ни о чем, лейтенант, – с грубоватой фамильярностью ответил Сайко. – Не спрашивай, и все будет нормально. Поговорили с ним ребята маленько, вот и все. По-солдатски, как говорится, без мусора из казармы…
Константин