Небесный перекресток. Уйти, чтобы вернуться. Арсен Аветисов
на нависающую над мной высотку и направился к машине. Братья неспешно курили и обсуждали что-то свое. Когда я подошел, они понимающе посмотрели на меня.
– Теперь на кладбище? – как бы удостоверяясь, спросили они меня.
Я молча кивнул.
Они были очень близки – мой отец и его брат, дядя Лева. Может, это воспитание и принципиальность деда, может, потому, что они вместе возмужали в далекой России. Когда независимой республике после развала Советов понадобились специалисты, министр обороны Армении полетел в Москву к своему российскому коллеге.
– Павел Сергеевич, нам специалисты нужны. В республике, сами понимаете, таких пока нет, – обратился он к Грачеву.
– Как же нет? Есть. Только они, эти ваши специалисты, пока у нас служат. Вот, к примеру… – И Грачев назвал имя своего однокурсника по училищу. – Лучше него не найдете. Он вам и армию построит, и людей соберет, – уверенно сообщил генерал министру.
Так дядя Лева стал заместителем министра обороны и военным комиссаром Армении, возглавляя Главное мобилизационное управление. Фактически это дядя Лева создал необходимые рода войск и сформировал модель новой армии республики, учитывая геополитическую обстановку в регионе. И то, что небольшая по численности армия в результате осознанного формирования подразделений смогла выдержать невероятное противостояние с противником, – это и его заслуга.
А может, братьев сближала уверенность их отца, что в жизни надо просто делать добро и не ждать благодарности. Как это сделал Липарит на переправе через Аракс. У отца была возможность влиять на очередность в получении квартир.
Однажды к нему на прием пришла вдова с ребенком, которая еле сводила концы с концами. Если ей и суждено было получить квартиру, то не ранее чем через пару десятков лет. Отец это понимал и сделал так, что уже через несколько месяцев она с своей дочкой въехала в отдельную квартиру. Благодарная вдова зашла с ребенком к нему в кабинет со словами: «Дочка, это тот человек, которому мы обязаны всем. Поклонись ему и поцелуй его руки, которые делают добро». Отец был потрясен и с гневом выпроводил их из кабинета. На следующий день вдова оставила в приемной собрание сочинений Чаренца. Наверно, это было самое ценное, что было у них с дочкой.
Дядя с отцом не просто дружили. Им всегда было о чем поговорить и о чем поспорить, чему радоваться и о чем тосковать. Им всегда было о чем попросить и чем пожертвовать. Всегда.
Когда умер отец, дядя Лева, в высшей степени дисциплинированный и подтянутый офицер, утреннему бритью которого могла помешать только вселенская катастрофа, отпустил бороду. И молча проходил с этой бородой шесть недель.
Каждый день он ездил на кладбище. Садился на скамейку перед могилой брата и спрашивал:
– Ну почему ты так несправедлив ко мне, Рафо-джан? Это ты меня должен был похоронить! Ты! – так он каждый раз начинал свой спор с могилой брата.
Это продолжалось недолго.