День Праха. Жан-Кристоф Гранже
туда.
11
Ньеман помнил Бразон довольно смутно. Да и то лишь по велосипедным прогулкам. Этот город смешивался в его воспоминаниях с другими здешними населенными пунктами. Пешеходная зона в центре, типично эльзасская архитектура – розовые домики, высокие каминные трубы, увенчанные гнездами аистов, более поздние постройки пригорода с грязно-белыми павильонами и унылыми многоэтажками.
– Напрасно вы были с ним так невежливы.
Ньеман не удостоил свою спутницу ответом.
– Они, конечно, люди странные, но законопослушные, – продолжала Деснос, – вы всего можете от них добиться, если будете уважать их правила.
– А вот я тебе так скажу, – ответил он, слегка наклонившись к ней, – эти типы что-то скрывают.
При каждом таком «тыканье» Стефани мигала – нервно, но как-то двусмысленно, словно была и шокирована этой фамильярностью… и польщена.
– Почему? – спросила она.
Ньеман ухмыльнулся – зловещей ухмылкой опытного копа, которого вокруг пальца не обведешь.
– Да уж поверь мне, – прошептал он.
– Не понимаю, кого вы имеете в виду, – возразила она, упрямо цепляясь за это «вы».
– Посланников твоих, кого же еще! Сколько их там живет?
– Трудно сказать… Примерно четыреста.
– А почему не точно? Ты ведь мне уже объяснила, что они изображают законопослушных граждан, с документами о гражданском состоянии, картами медицинского страхования и налоговыми декларациями!
– Это правда. Но на самом деле они могут наговорить что угодно. Например, их женщины рожают тут же, в Обители. И значит, они сами строго контролируют появление новорожденных.
Эти сведения вызывали у Ньемана все большее желание проникнуть в гнездо анабаптистов, увидеть его своими глазами. Но там, на месте, уже была Ивана: она скорее соберет всю необходимую информацию.
– А тебе не приходилось слышать о каких-нибудь внутренних разногласиях у них в Обители?
– Нет. Но повторяю: они живут по принципу автаркии[21]. И узнать, что у них происходит там, за оградой, невозможно. Честно говоря, их жизнь кажется мне мирной и упорядоченной. Кстати, это их ключевые слова – Ordnung und Gelassenheit.
– Что означает?..
– «Порядок и спокойствие». Они образуют единую дружную семью. Одинаково одеваются, одинаково живут, одинаково дышат. В таких условиях трудно с кем-то поссориться – все равно что с самим собой…
– А это еще что? – спросил Ньеман.
Впереди, на главной улице, перед ними возникло какое-то странное здание.
– Бразонская больница, – ответила Стефани, сворачивая на парковку. – Она закрылась в восьмидесятых, но там до сих пор располагается диспансер. Им заведует Циммерман.
Типичная архитектура тридцатых годов, с серовато-бежевым фасадом, квадратными колоннами и плоской крышей-террасой. Настенная роспись, окружавшая вход, смутно напоминала росписи залов дворца Порт-Дорэ в Париже[22].
Они направились к дверям. Их шаги на гравийной дорожке звучали как маракасы