Просветленные. Светлана Ангарская
руку Димову – Игорь Павлович Тверской, – представился он. – О Нострадамусе снимаете?
– Пытаемся, – скромно ответил Димов.
– Ну-ну, не скромничайте, у вас плохих картин не бывает – я за вашим творчеством слежу.
– Благодарю, – улыбнулся режиссер.
И они втроем, с трудом поместившись в небольшой лифт, поднялись наверх.
Дверь принимающей квартиры уже была нараспашку, и на просторной лестничной площадке с красивыми перилами вовсю курили и общались гости. Раздевшись, трое новых прошли в гостиную.
– О, князь, – подошла к ним Лера, – рада вас видеть. А ты, Феликс, наконец привел своего затворника? Давно прошу его с вами познакомить, – обратилась она уже к Димову.
– Ну так в чем же дело? – И Димов представился: – Режиссер.
– Вот тебе от нашей съемочной группы, – вручил ей Феликс цветы.
– Как мило, красные. Спасибо, чудо какие свежие, и пахнут. Поставь вон в ту красивую вазу, – распорядилась она. – Вы знаете, я бы хотела с вами договориться об интервью, – обратилась она к Димову. – Хотя что я с порога прямо, пойдемте к столу.
И она потащила друзей к столику с напитками.
– А мы со своим, – достал бутылки Феликс.
– Ну ты ж у меня парень догадливый, – засмеялась Валерия.
– А то! – гордо ответил второй.
– А что это за князь? – спросил потихоньку Димов у Феликса, пока Лера пристраивала принесенные бутылки. – Настоящий или так, бутафория?
– Настоящий, да такой, что регентом себя объявил, – пояснил Феликс.
– Вот так, и не меньше? – удивился Димов. – А что, похож, типаж, что называется. Да только откуда он, как уцелел-то?
– Ну, он теперь предводитель российского дворянского собрания. И сам действительно из тверских. В той губернии его отца предки и спрятали, отдав в крестьянскую семью, когда бежать не смогли. Их всех «ликвидировали», как говорили чекисты, а он выжил. И даже потомка оставил. Теперь ведь модно доставать все причиндалы о происхождении, что раньше тщательно скрывали. Вот он свои и откопал. И заграница его признала. А теперь он сам отправляет документы на экспертизу, прежде чем принять кого-либо в члены своей организации, ну, тоже из благородных. А вообще он дядька занятный, рекомендую.
– А ты его откуда знаешь-то? – удивился Димов.
– Да так, пересекались, потом расскажу.
– Слушай, а интересно, действительно, какой типаж! – не переставал поражаться Димов. – И даже умен.
– А то! Породу не закопаешь, – заметил Феликс. – Грамоты теперь раздает.
Подошла Валерия и потащила друзей к столу.
– Я все хочу об интервью договориться, – сказала она. – Меня очень интересует тема предска заний Нострадамуса. Вы ведь, говорят, уже что-то отсняли, – обратилась она к Димову. – Сейчас это так в тему со временем. Кто он все-таки – гадатель-предсказатель или ученый?
– Ну, фигура он всегда был странная, может, и сомнительная, потому притягательная, и об истине мы можем только