Амазонки. Гюля Ализаде
избавиться от уз, но жгут лишь сильнее впился в кожу. Даже малейшее движение вызывало нестерпимое жжение во всем теле.
После нескольких попыток парень отчаялся: боль лишь усилилась, а веревка из травы немилосердно натирала и жгла кожу так, что та начала кровоточить. Словно адский пламень распространялся по всему его существу…
Сакий понял, что отравлен, – только яд мог вызывать такие страдания. Сознание его мутилось. Он закрыл глаза. Медный привкус на языке создавал нестерпимое, сводящее с ума чувство тошноты. Что-то теплое и сладковатое заполняло его рот. Он попытался выплюнуть, но влаги не убавлялось. Сакий понял, что это кровь… Его собственная! Он кашлянул, отчего крови во рту прибыло еще…
Парень почувствовал сильную боль в голове, из глаз невольно потекли слезы. Закрыл их, но легче не стало. Он держался изо всех сил, не желая, чтобы его вырвало, хотя жгучий ком подкатил уже к самому горлу.
Терпеливо, едва справляясь с собой, Сакий начал осторожно сплевывать тошнотворную жидкость. Глаза были полны слез, и это мешало ему осмотреться. Он немного приподнялся и переместился к стене. Прислонившись к ней, стиснул зубы, пытаясь хоть как-то ослабить головную боль.
Юноша подумал, что это и есть смерть – навязчивая, проникающая в каждую частичку тела и мыслей…
Дверь в хижину открылась, и яркий дневной свет привел с собою неожиданных гостей. Это были две амазонки: одной из них было не более шестнадцати, вторая же, весьма воинственного вида, выглядела вполне взрослой.
– Напои его! – приказала Аэлла юной Энии.
Но та, завидев молодого чужака, чуть не выронила кувшин из рук и попятилась к двери.
Сакий сидел у стены и тяжело дышал. Вся его грудь была залита кровью, медленно стекавшей из уголков рта.
Эния задрожала всем телом и чуть не расплескала содержимое кувшина.
– Ах, девочка! Ну давай же, я помогу тебе, – недовольно проворчала Аэлла.
Решительно подойдя к пленнику и схватив его за волосы, она резко приподняла бедняге голову.
– Подойди, – с долей насмешки обратилась она к девушке. – Вот дурочка… Да не в состоянии он кусаться! – расхохоталась Аэлла, видя, что Эния не может справиться со страхом.
Та наконец решилась и подошла к юноше ближе. Она приложила сосуд к его запекшимся от крови губам.
Сакий простонал и попытался сделать глоток. Кровотечение усилилось. Он выплюнул теплую соленую влагу и снова прильнул губами к кувшину. Потом, вдруг вспомнив, что недавно его так же заставили что-то выпить, после чего ему и стало настолько плохо, он замотал головой.
Энию затрясло еще больше, и, не выдержав, девушка присела рядом с ним.
– А ну-ка спокойнее, девочка! – предостерегающе произнесла Аэлла. – Успокойся и дай ему еще немного воды. Пусть напьется вволю. Сердце даже заболело: совсем молодой… Посмотри на него, Эния, – вот так выглядит враг, запомни! Но ты не гляди на меня, их жалеть нельзя! Милая моя, как только дашь слабину и зазеваешься – так он уже у твоего горла с острым ножом!.. Да, немало такие вот заступниц убили, Эния,