Закат цвета индиго. Евгения Михайлова
чудное мгновенье, – замурлыкала она довольно, – передо мной…»
– Да вот она! – раздался уже знакомый визгливый голос. – Марафет наводит! Проститутка чертова!
Даша повернулась и поняла, что настроение ей сейчас испортят наверняка. Рядом с уборщицей стоял белобрысый и прыщавый милиционер. И тут, конечно, сразу началось. Документы, регистрация, куда идет, где была. И он противно ухмыляется, выставив свои гнилые зубы, когда она доступно объясняет про поезд, из которого только что вышла, про больную бабушку в Мытищах, которая ее ждет не дождется. Даша не сопротивлялась, когда мент предложил ей пройти с ним. На этот случай у нее отдельно лежали сто долларов. Ну, на худой конец… Она внимательно взглянула на спутника. Тот похотливо облизнулся. Вот падаль. Навязался. Они вошли в пустой кабинет в отделении милиции.
– Деньги возьмешь? – сразу спросила Даша. – Баксы в смысле.
– Ну что ты так сразу? – противно оскалился он и закрыл дверь на ключ.
Даша не стала тратить время на пустые разговоры. Она быстро сбросила полушубок, джинсы, колготки, трусы. В одном коротком свитере подошла к продавленному дивану. Но тут парень неожиданно ловко и сильно схватил ее и бросил на стол лицом вниз. Больно прижал затылок и стал теребить свои штаны. Даша не сопротивлялась. Она просто не ожидала того, что произошло. Как будто лезвие ножа воткнули ей в анальное отверстие и стали методически рвать прямую кишку. Ей было дурно от боли, на мгновение она перестала соображать, где находится. Потом попробовала крикнуть, но получился лишь сдавленный стон. Когда все закончилось, у нее не сразу нашлись силы, чтобы подняться. Краем глаза она видела, как этот ублюдок вытирает ее колготками свой поганый стручок. На колготках осталась кровь. Даша молча надела трусы, натянула джинсы, испачканные колготки сунула в карман. Повернулась и мертвым взглядом посмотрела в лицо своему обидчику. Тот по-прежнему ухмылялся как идиот.
– Открой дверь, – сказала она.
– Ух ты! Командирша какая! А баксы твои где? Забыла, что ль?
– А ты не перебьешься? – сурово спросила она.
– Да ты что, шлюха вокзальная! В обезьянник захотела? Или мне ребят сюда позвать? Чтоб, значит, всех обслужила.
Даша взяла полушубок, вынула из кармана сто долларов и бросила на стол.
– Ты как бросаешь? Я тебе кто, мальчик? – Он притянул ее за плечо, его глаза остекленели от ярости. Даша почувствовала страх и непреодолимое желание впиться ногтями в эти белки с нездоровыми красными прожилками. Но он внезапно отвел взгляд. Он что-то заметил или сообразил. Вырвал из Дашиных рук полушубок и, сопя, стал вытаскивать деньги из кармана. Когда он вытащил завязанный в носовой платок предмет, Дашу била крупная дрожь. Сжав зубы, она смотрела, как он вынимает из платка и подносит к расширившимся глазам золотые часы, усыпанные бриллиантами.
– Бижутерия, что ли? – пробормотал он, уже понимая, что это не так. Милиционер даже взмок от волнения. Воровато сунув часы и деньги в карман, он быстро