Матрешка и Медведь. Игнат Сахаров
оказался всего-навсего штангой для капельницы. На нее повесили пластиковый пакет с бесцветной жидкостью, отходящий от пакета шланг увенчали стерильной иглой, ввели ее матрешке в вену и приклеили пластырем.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал доктор, осмотрев результат своих трудов, – теперь можно везти, – и, наклонившись к Матрешке, посуровел, – Как же вы так, а? Знаете же, что виски матрешкам нельзя! Вы о чем думали?
Кокошник на глазах спадал, покрывался морщинами и принимал бледно-розовый цвет. Лицо матрешкино тоже стало проявляться из-под отека и она гневно, но неразборчиво забурчала в ответ, еще хрипя и покашливая. Бармен устало вздохнул и поднял глаза к потолку.
– Молчите, молчите, потом расскажете, – отмахнулся врач. Ему не требовался ответ, поскольку и вопрос-то не был вопросом, а всего лишь укором, который не предполагал обмена мнениями. Да и не хватало еще врачу выслушивать мнение пациента. Они же, пациенты, известно каковы – спят и видят, как бы наесться репьев, засунуть себе в нос велосипедную спицу или еще каким хитрым образом прибавить работы медикам.
– Вы с ней? – спросил он Медведя, пока помощник раскладывал носилки. – Поедете в больницу?
– Да-да! – Медведь засуетился, порылся в глубоком кармане юбки, выудил оттуда кредитку и протянул бармену. Тот молниеносно скользнул карточкой через щель терминала, выдал чек, и Медведь зазвенел мелочью, выискивая что-то подобающее для чаевых. Но тут у Матрешки наконец прорезался голос.
– Не смей! Не смей ничего ему давать! – заголосила она. – Он меня пытался отравить, а ты ему чаевые?! Ты с ним заодно!
– Послушай, ну хватит, – зароптал Медведь, – никто тебя не собирался травить, это просто аллергия, ты же сама знаешь!
– Он мне подсунул виски и не сказал, не смей ему ничего давать! – продолжала верещать Матрешка. – Что вы мне укололи? Покажите ампулу! – переключилась она вдруг на медиков. Те уставились на нее с недоумением.
– Лекарство мы вам укололи, полезное, – сообщил врач и переглянулся с напарником.
– Покажите ампулу! – настаивала Матрешка. – Я имею право знать!
– Я вам потом ее покажу и даже подарю, хорошо? – с явным нетерпением предложил врач, – поехали в больницу, а? А то у нас еще дел по горло. Ложитесь на носилки, пожалуйста!
– Вы обязаны спрашивать мое согласие на лечение! – рявкнула Матрешка ему в лицо. – Показывайте ампулу!
– Мирослав, покажите ей ампулу, – устало приказал врач. Помощник с экзотичным для этих мест именем немедленно выудил первую попавшуюся ампулу, аккуратно поднес под нос Матрешке и дал прочитать.
– Все? Можем ехать? – предельно вежливо спросил врач, когда Матрешка, пошевелив сосредоточенно губами, сделала вид, будто название лекарства ей знакомо. И зачем-то посветил ей маленьким фонариком поочередно в оба глаза. – Да, можем, – ответил он сам себе и медики стали укладывать потерпевшую на носилки, пока она продолжала строго отчитывать Медведя.
– Никаких