Гнев ангелов. Джон Коннолли
старых баек, слабо связанных с реальностью. Если она и испытала разочарование, то не показала его. Вместо этого журналистка раздала свои визитки с отпечатанным телефоном, попросив каждого, кто вспомнит через пару дней или даже недель после ее отъезда что-то интересное или уместное для журнальной статьи, позвонить ей на этот номер. Впрочем, на все звонки отзывался автоответчик, который любезным голосом Дарины Флорес просил звонившего назвать свое имя, номер телефона и оставить краткое сообщение, обещая перезвонить при первой возможности.
Дарина Флорес никому, однако, так и не перезвонила, и постепенно людям надоело без толку названивать ей.
И вот, сидя на корточках в рухнувшем самолете посреди Большого Северного леса, Харлан и Пол впервые с тех пор вспомнили Дарину Флорес. Из открывшихся шлюзов памяти хлынул целый поток последовавших за ее отъездом событий, казавшихся тогда незначительными, но сейчас вдруг, после лесной находки, обретшими весомое значение: парочки странных горожан нанимали проводников для охоты, туристических прогулок, или, как было однажды, для наблюдения за птицами. Причем все они мало обращали внимания на природу, зато определенно указывали интересующие их места, весьма точно отметив их в виде заштрихованных участков на карте. Веттерс припомнил, как Мэттью Ризен, ныне покойный, рассказывал ему об одной туристке. Вся ее кожа представляла собой настоящую галерею татуировок, которые в лесном освещении словно оживали. За многочасовую оленью охоту она не произнесла ни единого слова, да и сама охота ограничилась случайным бессмысленным выстрелом в появившегося вдалеке самца. Такой выстрел напугал разве что белку, поскольку пуля попала в стол дерева, по которому она взбиралась к дуплу, а больше никакой живности ничего не грозило. Зато ее приятель, ни разу не вскинувший винтовку, оказался настоящим болтуном. Его влажный красный рот не закрывался ни на минуту, а своим бледным лицом он напомнил Ризену изможденного клоуна. Этот тип беспрестанно острил, даже когда мягко отвергал предложенное проводником направление, предлагая отправиться в те места, где олени сроду не водились…
Почему? Ризен тогда не мог этого понять, но сейчас Харлан и Пол осознали, что именно искали те охотнички.
– Они искали этот самолет, – уверенно заявил Пол. – Все они искали этот самолет и деньги.
А вот Харлан усомнился, что их слишком интересовали деньги. Особый интерес для них могли представлять списки с именами и цифрами из холщового ранца. Веттерс поведал о своих сомнениях другу, когда они уже сидели у разведенного костра и языки пламени скудно отражались в маслянисто-черной воде. Из головы никак не выходили те списки, хотя друзья уже обсуждали, как быть с такими деньжищами, и вспоминали тех, кто их искал. Списки вызывали у Харлана смутную тревогу, причину которой он вряд ли сумел бы объяснить.
– Эти деньги могли бы тебе помочь, – заметил Пол. – Сам понимаешь, Анжелина болеет и предстоят большие расходы.
У жены Харлана появились первые симптомы болезни Паркинсона. Ее состояние усугублялось средней стадией болезни Альцгеймера, и Харлану становилось все труднее обеспечивать