Смотрящие в бездну. Валерия Мейхер, Чак Бодски
на шаг, подняв руки в примирительном жесте.
– Прости, не хотел напугать, – сказал он, всем своим видом показывая, что виноват перед ней за свой проступок.
– А, это вы, – ответила Лизи, положив руку на грудь и быстро вдыхая свежий вечерний воздух. Ее сердце медленно возвращалось к привычным шестидесяти ударам в минуту, однако адреналина в крови уже было столько, что Эл Джи была готова в любой момент сорваться с места и бросить вызов самому Усэйну Болту3 или Эдди Холлу4.
– Даже если вы и не хотели, то у вас это получилось. Как вы меня нашли?
– Допустим, я скажу, что ваши данные есть в университете, и я ими воспользовался, – правой рукой мужчина достал из-за спины букет цветов. – Это вам, мисс.
Он обольстительно улыбнулся, делая легкий наклон вперед. Лизи обрадовалась и смутилась одновременно. Она всегда любила цветы, а тем более от такого галантного мужчины, как ее новый друг, с которым она прогуливалась сегодня после учебы до остановки.
– Я вижу, что ты куда-то собралась прогуляться. Составить компанию?
– Я… – она замялась, не зная, что ответить. – Я боюсь, что о нас могут странно подумать.
– Плевать, – снисходительно ответил он. – Я лишь составлю тебе компанию, пока мы идем к тому месту, куда тебе нужно, и заодно обсудим еще раз то, что обсуждали сегодня днем.
Он подал ей руку, после чего они вместе спустились по ступенькам и пошли по улице.
– Так куда столь юная особа собирается одна в такую ночь?
– В клуб. Там сегодня концерт, – коротко ответила Лизи словно не своим голосом. Она и сама удивилась, как он стал каким-то безжизненным и монотонным. Девушка слышала себя, точно со стороны, и ей это казалось необъяснимым.
– А ты решила, что ты сделаешь ради Эдди?
– Да, – сказала девушка, и рука ее непроизвольно опустилась на правое бедро, ощупывая содержимое кармана через тонкую материю джинсов. Ее сознание постепенно сужалось, и вскоре она видела только небольшое пятнышко асфальтированных плит, которые плыли перед глазами, словно бесконечный трап. Новый знакомый что-то спрашивал своим мелодичным и добрым голосом. Она что-то методично отвечала – коротко и грубо, совершенно несвойственно для нее.
Лизи хотела было понять, что же не так, но на душе вдруг стало настолько спокойно, что она передумала выяснять детали. Эл Джи не заметила, что из ее рук пропали розы, а человек в строгом костюме, называвшийся профессором с кафедры юриспруденции, уже шел без трости и имел размытые очертания. Казалось, что она идет с фигурой, напоминающую марево, воздушную дрожь, исходящую от асфальта или металла во время летней жары.
Но ее это сейчас не волновало. Эл Джи шла с ним, как в наваждении, а в голове ее возник шум: сначала едва уловимые и различимые буквы проскакивали среди однообразного шуршания, но с каждым мгновением она начинала разбирать:
…ить…н…ить…ар…аун…у…ть…л…ра…н…уб…ть…ла…ри…браун…убить…элари…браун…убитьэларибраунубитьэларибраунтубитьэларибраунУБИТЬЭЛАРИБРАУНУБИТЬЭЛАРИБРАУН
Перед