Дядюшка Дэн – по дороге на войну и обратно. Владимир Кирпильцов
«товарищ женщина» сойдёт. Зато ничего не забыл.
В этот момент она подпрыгнула в озорном «па», взбрыкнув ножкой и небольшой остренькой грудью под свободно облегающим покроем, и вместо «товарищ» у него вырвалось непрошено ласковое: «Девочка моя!..»
Она резко остановилась, изумившись теплу обращения, неожиданному, «неправильному» и неловкому, судя по покрасневшему лицу человека с редкими взмокшими волосами… И – не возмутилась, не рассмеялась, а только улыбнулась растерянно, не зная, как ответить на добрую нежность человека… с пистолетом, выглянувшим воронёной сталью из-под распахнувшейся полы пиджака.
– Вы ищете здесь именно людей или любого из тех, кто действительно всё это сделал? – Она окинула рукой овальный узор на пшеничном поле у подножья кургана.
Такая постановка вопроса, вернее, даже полуответ на все его вопросы сразу, вызвал смущение у старого сыскаря.
– Это вы позвонили… ну, об этих кругах в поле. Как вы это обнаружили?
Она пожала плечами.
– Просто пришла сюда. Я здесь часто бываю. Это похоже на сарматские узоры на древних украшениях, не правда ли?
Дядюшка Дэн неопределённо пожал плечами, ища опытным взглядом следы хотя бы ещё одного человека в поле. Но их не было, и этот непреложный факт тяготил его рациональную «размышлялку» чем-то неправильным, неожиданным, как танец этой женщины.
Он хотел ещё что-то спросить, но зазвонил мобильник. Шеф сообщил – на подходе уфологи, а с ними лучше пока не встречаться. Пусть разбираются учёные.
Кажется, это их машина замаячила внизу – на серпантине. Надо уезжать другой дорогой.
– Вы можете поехать к парому, – женщина угадывала его мысли, указывая рукой на просёлок. – Я сама с ними поговорю.
Почему он не спросил тогда её имени – Дядюшка Дэн и сам не знал…
Теперь, по дороге «на войну» против терроризма, докатившегося из-за рубежа до границ юга России, он оказался снова в этом городке, а дела он привык всегда доводить до логического конца.
Непоколебимое рациональное мышление не хотело поддаваться чертовщине…
Артур Карлович выглянул в окно. С яблони падали яблоки.
Тени на стене комнаты в её домике причудливо менялись, быстро двигаясь почему-то снизу вверх. Наверно, просто летящие с яблони листья – нерушимый материализм упорно раскладывал всю эту «метафизику» по полочкам… Хотя… тени какие-то крупноватые для листьев, и почему – в обратном направлении? Всё-таки сила тяготения земли… – твердил себе Артур Карлович.
Ощущение пристального взгляда на спине оставалось. Отвлечься от мистики всегда помогали книги. Но не те, которые лежали на её этажерке.
О том, что Брюсов писал романы, он раньше не знал и заглянул в конец повествования. Предметно отточенная память с удивлением констатировала: очень похоже на «Маргариту» Булгакова, тот же шабаш ведьм на лысой горе – только написано раньше.
На отдельной полочке для мелочей стояли две коробочки, очевидно, выполнявшие роль шкатулок. Их интригующая