Дядюшка Дэн – по дороге на войну и обратно. Владимир Кирпильцов
невольно наклонилась, вдыхая запах мужской силы, и случайно коснулась упавшими кончиками волос его плеч и спины.
Он замер, не зная, как относиться к этому блаженному состоянию…
Но тут тревожно «зазвонил» внутренний будильник. До отъезда группы осталось пол часа.
Полковник вскочил, оказавшись с Аглаей лицом к лицу. Она попыталась накрыть его полотенцем от сумеречного холода. Он принял эту заботу с нежностью, переходящей в тишину ожидания чего-то…
Но рядом с яблони с глухим стуком упало яблоко, испугав и тишину, и…
– Давай лучше ещё по одной… для согрева и на дорожку.
Она кивнула с радостью женщины, понимающей и почитающей глубокие, невысказанные чувства мужчины-господина. Не того господина, что владеет только женским телом, а того – кто питает веру в опору.
Он поднял свою стопку:
– За знакомство!
Она засмеялась, озадачив его.
– А что – мы ещё не знакомы? Артур Карлович, – он искал ещё слова, которые бы чётко определили расстояние между ними в возрасте. На дедушку для её сына он чуть не дотягивал, а для неё… при нарастающей и, увы, осознанной плешивости…
– Полковник… э-э… – слова не находились.
– Аглая, или просто «товарищ женщина» – так ведь?
Дядюшка Дэн покраснел, удивляясь, что она каким-то образом прочла в его мыслях заготовленное, но не высказанное на кургане обращение.
Она смеялась его растерянности, тут же невероятно быстро перепрыгивая от беззаботности в серьёзность, и даже отчаянную, с переходом на «ты», печаль:
– Ты уходишь на войну? Ведь верно?
Он пожал плечами, промолчав.
– Тогда тебе нужен оберег. По обычаю ясов, самый сильный оберег может изготовить и преподнести только самая близкая женщина. У Вас такой нет, я вижу.
– Должно быть, в обереге что-то колдовское, – Артур Карлович скептически улыбнулся. – Какая-нибудь смесь протёртой лапки летучей мыши, замешанной на крови трёхлетнего крокодила?
– Ну-у, почти так. В конце концов, крокодилы в юбках тоже бывают. А в остальном… Не важно, – она интригующе полыхнула румянцем. – Не думаю, что рецепт его изготовления сильно воодушевит Вас. А пока прочтите надпись на донышке серебряной стопки.
Он прочёл: «Штабс-капитану Корзунову от генерала от кавалерии Кутепова за примерную доблесть во славу Отечества. Боже, храни лейб-гвардию».
– Держи её при себе, пока не выйдешь оттуда. И ещё не забудь – в конце придётся поминать погибших. Не спрашивай – я знаю. Обязательно помяни из неё. Мёртвые давно минувших дней в том нуждаются, поверь мне. Просто поверь и не спрашивай ни о чём.
– Я не могу. Старинное, дорогое, наверное, фамильное серебро.
– Когда в ней у тебя не будет надобности – она сама вернётся ко мне, – Аглая странно засмеялась.
– Артур Карлович! Вот! – Яська подошёл и подал ему старые спортивные ярко-красные штаны. – Ваши-то мокрые. Застудитесь. А эти всё равно на меня большие,