Титус Гроан. Мервин Пик
он воображал.
Добравшись наконец до конька, Стирпайк сел на него верхом, чтобы вновь отдышаться. Озера меркнущего дневного света окружали его.
Хребет, который он оседлал, шел широким изгибом, ломаемым на западе первой из четырех башен. За башнями изгиб повторялся, замыкая полный круг далеко справа от Стирпайка. В этом месте вздымалась высокая поперечная стена. От хребта к верху стены вели каменные ступени, а от них узким мостком можно было добраться до пустого пространства размером с доброе поле, окруженное пусть и не такими высокими, но не менее грузными, обветшалыми строениями – смежными крышами, башнями, меж коих различались вдали новые крыши и новые башни.
Взгляд Стирпайка, следуя вдоль крыш, в конце концов добрался до парапета, окружавшего пустое пространство. С места, где он сидел, Стирпайк не мог, разумеется, представить себе само это каменное поле, лежащее под открытым небом в целой лиге от него и выше его глаз, но поскольку главный массив Горменгаста вздымался на западе, Стирпайк туда и пополз по кровельному коньку.
Больше часа ушло у него на то, чтобы добраться до места, где один только парапет заслонял от него каменное поле. Устало и упрямо взбираясь на этот парапет, Стирпайк не знал, что лишь несколько секунд и несколько вытесанных камней отделяют его от зрелища, за последние четыреста лет не открывавшегося никому. Юноша перетащил, обдирая, колено через верхний камень, перевалился на грубую стену. И когда он поднял усталую голову, чтобы посмотреть, какое препятствие ожидает его теперь, то увидел перед собой раскинувшуюся на четырех квадратных акрах пустыню серых каменных плит. Четырехфутовый парапет, на котором он, вытянувшись в струнку, сидел, окружал это пространство, и Стирпайк, перекинув через камень парапета ноги, спрыгнул вниз. В миг, когда он приземлился, слегка отшатнувшись назад, чтобы упереться спиною в стену, с дальнего края каменного поля взмыл в воздух журавль, проплыл, медленно ударяя крылами, над далекими зубчатыми стенами и скрылся из виду. Солнце уже опускалось в лиловатую дымку, каменное поле, пустое, если не считать фигурки Стирпайка, уходило вдаль, холодные плиты перенимали у неба главный его оттенок. Темный мох виднелся меж плитами и длинные стебли самосевной травы. Алчные глаза Стирпайка пожирали гигантскую эту арену. Как ее можно использовать? Определенно это была самая сильная карта, выпавшая ему со времени побега, а он намеревался набрать таких целую колоду. Зачем, как и когда воспользуется он накопленными обрывками знаний, Стирпайк и сам не сумел бы сказать. Пригодится на будущее. Сейчас он сознавал лишь, что, рискнув жизнью, набрел на колоссальный каменный квадрат, столь же укромный, сколь и голый, столь же сокровенный, сколь и открытый гневу и нежности стихий. Он опустился у стены на колени, свернулся в клубок и погрузился в полусон, полуобморок, и тут лиловый отблеск волной прокатился по каменным плитам, и солнце пропало.
«ПО КРОВЕЛЬНОЙ СТРАНЕ»
Тьма опустилась