Чертобой. Свои среди Чужих. Сергей Шкенёв
одобрил сын. – Мужчины не плачут!
– Ты в его возрасте тоже не плакал – пароходной сиреной вопил. В багажнике вещи глянь, может быть, перепеленать нужно?
– Сейчас. – Андрей передал сверток мне. – Только я пеленки менять не умею. Поможешь?
– Учись сам. Считай, что экзамен на звание молодого отца сдаешь.
– Я?
– А чего такого? Когда-то надо. Почему не сейчас? От тебя внуков хрен дождешься, а тут раз… и готово.
– Да, но… – По-моему, он не уловил иронии.
– Чай, не девка, в подоле притащившая. Одинокий мужчина с дитем всегда вызывает уважение у женщин. Правда, пополам с жалостью.
– На фиг надо. – Андрей был прикрыт дверкой багажника, потому его возражения звучали как-то неразборчиво и неубедительно. – О, смотри, целая сумка с молочными смесями! И даже памперсы!
Смотреть не стал – кто-то должен присматривать за местностью. Хотя разум и утверждал, что все твареныши ушли за беглецами и потом остались валяться без голов на берегу озера, но жизненный опыт, основанный на воспоминаниях седалищного нерва, спорил с ним. Устраиваю малыша поудобнее на сгибе левой руки, прижимая тихонько к бронежилету. Симпатичная мордашка – на вид месяцев шесть. Плюс-минус недели две. Слава богу, в возрасте детей немного разбираюсь.
– А чего дальше делать? – Андрей захлопнул багажник и с любопытством естествоиспытателя разглядывал упаковку подгузников. – Может, ты?
– Нет уж… тренируйся.
– А-а-а… а давай!
Я положил ребенка на капот и отошел в сторону, продолжая наблюдать за улицей. Через пару минут, не меньше, за спиной раздался удивленный возглас:
– Пап, так это же девчонка!
– Тем более.
– Что – тем более?
– А все! Пошевеливайся, давай… папаша.
Андрей запыхтел, но воспитание не позволило высказать вслух всю полноту чувств. Справился довольно быстро.
– Дальше что? Грудью кормить не буду, нету ее у меня…
– Поговори еще! – И не оборачиваюсь. Пряча улыбку.
Девчонка. Девчонка – это хорошо. Это наше будущее. Если оно есть. Ладно, не отвлекаемся на лирику. Открываю дверку и лезу на водительское сиденье. Ключ в замке зажигания.
– Ну что стоишь? Залезай.
Сын смотрит непонимающе – за три года опасность езды на машине осознана настолько, что «Тойота» уже не воспринимается как средство передвижения. Добыча, трофей, с которого можно снять очень много полезного в хозяйстве – да. Но ездить – нет. Но придется.
Чуть сдвинул кресло назад – покойный водила был меньше ростом. Поворот ключа – зажужжал бензонасос, стрелка топливного датчика показывает больше половины бака. Это хорошо. Черт, а где педаль сцепления? Ах да, коробка автомат… Заводим… надо же, заработала… мощно и почти бесшумно.
– Садишься или нет?
– На хрена? – Андрей, не выпуская ребенка из рук, садится сзади, кладет сверток рядом и опускает стекло.
– Застудишь девчонку.
– А стрелять как? Да я ее еще курткой