Бедный Бобик. Наталия Терентьева
не в порядке, чувствую… Всегда так… А! – Она тоже махнула рукой.
Елена Ивановна знала – в чужих перипетиях не разобраться, даже не стоит пытаться. Начнешь советовать – еще хуже сделаешь. Вот родится ребенок, пройдут первые тяжелые недели и месяцы, и почти все сбежавшие, запившие или загулявшие папы вернутся, хорошо если не успев за это время еще где-то кого-то осеменить. Оскопить бы их всех, оставить две-три тысячи племенных жеребчиков на весь мир… Да замысел не тот, Создатель не так придумал. Прав ли, ошибся ли… Ему виднее, если он еще следит за результатами своих лабораторных работ… Врач вздохнула и взглянула на терпеливо ждущую пациентку:
– Слушаю вас…
Портье с улыбкой открыл дверь большого автомобиля, остановившегося у входа в отель. Грузная женщина с неожиданной для такого телосложения грацией вылезла из салона, придерживая на голове легкий оранжевый шарф, из-под которого выбивались густые черные волосы. Ни на кого не глядя, она прошествовала ко входу. За ней спешил молодой человек, на ходу делавший знаки носильщику.
Женщина энергично вошла в вестибюль. Она протянула деньги сопровождающему, нимало не заботясь, смотрит ли он на нее. Вприпрыжку бегущий рядом с ней молодой человек еле успел подхватить купюру.
– Дай, пожалуйста, всем, кому надо, – носильщику, шоферу… – звучным низким голосом велела она. – И где же моя малышка ходит, а, Боря?
Борис приладил аккуратные очки у носа и тоже огляделся, вежливо улыбаясь:
– Ммм… Момент, Жанна Михайловна… я принесу заполнить guestcard. – Слабый голос гида как будто чуть окреп, неожиданно нырнув на английском слове куда-то в глубь тщедушного тела. – Присядьте, пожалуйста, пока на диванчик.
Жанна опустилась на очень низкий желтый диван, охнув и откинувшись на пухлые ярко-синие подушки.
– «Guestcard»… Лишь бы выпендриться! – Наконец она заметила выходящую из лифта Оксану и радостно замахала ей рукой. – Не прошло и двух часов!
На ее голос обернулись сразу несколько человек. Жанна протянула паспорт подбежавшему Борису.
– А ты-то что переполошился? Я не тебе… Заполни сам… гостевую карточку, а я распишусь.
Гид улыбнулся, показав мелкие чистенькие зубки:
– Конечно, Жанна Михайловна.
– И поменьше выпендривайся.
Борис слабо улыбнулся и стоял, как будто не в силах уйти из-под взгляда Жанниных темных, чуть навыкате, глаз, пока та ему не махнула:
– Да иди уже ты, ради Бога… – Глядя, как тот, чуть склонив к плечу аккуратно подстриженную голову с редкими черными волосами, спешит к стойке администратора, Жанна негромко добавила, вздыхая: – И что ж тебя угораздило в сопроводилки-то попасть, такого… А ручки-то… холеные… и шейка-то слабая какая…
Она прицокнула языком, проводив взглядом Бориса, и широко раскрыла объятья навстречу Оксане. Та подошла, запыхавшись, и поцеловала подругу в большую мягкую щеку, сладко пахнущую любимыми Жанниными духами. Сильный, сладкий, на одной ноте, устойчивый аромат настойчиво вытеснял все остальные запахи вокруг. Жанна сгребла маленькую Оксану в охапку