Флорентийская голова (сборник). Владислав Кетат
официант вернулся и поставил на мой столик металлический кофейник и пухлую булочку на блюдце.
– Gracia, – улыбнулась я.
Хлопья в моей тарелке размокли, и я принялась за еду. По большому счёту, есть мне не хотелось, но хоть что-нибудь затолкать было нужно, чтобы не заиметь к обеду дикую боль в желудке. С трудом осилив хлопья, перешла к кофе с булочкой.
Говорят, есть люди, которые чувствуют, когда на них смотрят. Я себя к таким никогда не относила, но в тот момент, когда полбулки было уже позади, я остро ощутила на себе что-то неприятное, что заставило меня повернуться. Оказалось, что через столик от меня сидит Костантино и цедит апельсиновый сок через соломинку. Увидев, что я его заметила, Костантино отдал честь двумя пальцами.
– Buon giorno, прекрасная Александра! – бодро сказал он.
– Доброе утро, Костя, – ответила я.
Костантино понял это за приглашение, встал из-за стола и подошёл ко мне.
– Вы позволите?
Я кивнула.
Он сел напротив и поставил мне под нос свой недопитый бокал. От вида ядовито-жёлтой жидкости мой рот наполнился слюной. Чтобы не захлебнуться, я отвернулась к окну.
– Как вам спалось, Саша? – Костантино соорудил на своём лице неотразимую улыбку.
Говорить на эту тему мне не хотелось, поэтому я сделала неопределённый жест рукой, мол, так себе.
– Лучшее снотворное – руки любимого мужчины, – промурлыкал Костантино и накрыл мою руку своей. – До экскурсии ещё есть время, Саша.
Вот этого я совсем не ожидала. Вероятно, от этого глаза мои округлились, а рот приоткрылся. Я отдёрнула ладонь и убрала обе руки под стол.
– Чему вы удивляетесь? – изобразил фальшивое непонимание Костантино. – Вы очень привлекательная молодая женщина… любой на моём месте поступил бы также…
Эти его слова вывели меня из равновесия. Я испытала такой прилив ненависти к этому кобелю, что чуть не выплеснула ему в морду остатки кофе, а заодно и его поганый сок.
– Положим, я совсем непривлекательная и уже немолодая женщина, – сказала я, еле сдерживаясь, – это, во-первых. Во-вторых, я не шлюха и, в-третьих – не дура. Поэтому отвечайте сейчас же, что вам от меня нужно, или проваливайте.
Костантино развёл руками.
– Ну, что же вы так, Саша! Я же к вам с дорогой душой… давайте поговорим!
«Вот козёл!» – подумала я, встала и быстро пошла на выход.
Костантино увязался следом. Я слышала, как он отодвинул свой стул, встал, слышала его гулкие шаги по плиточному полу ресторана. Мне вдруг стало не по себе, больше скажу, мне стало страшно. Костантино догнал меня у лифта. Взял рукой под локоть и прошептал мне на ухо:
– Простите меня, Саша, я вёл себя как идиот, но это всё из-за вас, поверьте, я безумно влюблён, с того самого дня, как увидел вас в аэропорту, в Римини…
Тренькнул звоночек, возвещая, что подошёл лифт. Двери открылись, и я, высвободившись из Костантиновых объятий, вошла в кабину. Костантино зашёл следом. Я нажала третий и отвернулась к двери.
– Значит,