Тихая моя родина (сборник). Николай Михайлович Рубцов

      Теперь она, как в дымке, островками

      Глядит на нас, покорная судьбе, —

      Мелькнет порой лугами, ветряками —

      И вновь закрыта дымными веками…

      Но тем сильней влечет она к себе!

      Мелькнет покоя сельского страница,

      И вместе с чувством древности земли

      Такая радость на душе струится,

      Как будто вновь поет на поле жница,

      И дни рекой зеркальной потекли…

      Снега, снега… За линией железной

      Укромный, чистый вижу уголок.

      Пусть век простит мне ропот бесполезный,

      Но я молю, чтоб этот вид безвестный

      Хотя б вокзальный дым не заволок!

      Пусть шепчет бор, серебряно-янтарный,

      Что это здесь при звоне бубенцов

      Расцвел душою Пушкин легендарный,

      И снова мир дивился благодарный:

      Пришел отсюда сказочный Кольцов!

      Железный путь зовет меня гудками,

      И я бегу… Но мне не по себе,

      Когда она за дымными веками

      Избой в снегах, лугами, ветряками

      Мелькнет порой, покорная судьбе…

      В саду, где пела радиола,

      Где танцевали «Вальс цветов»,

      Все глуше дом у частокола,

      Все нелюбимей шум ветров.

      Улыбка лета так знакомо

      Опять сошла с лица земли!

      И все уехали из дома

      И радиолу увезли…

      На огороде с видом жалким,

      Как бы стыдясь за свой наряд,

      Воронье пугало на палке

      Торчит меж выкопанных гряд.

      Порой тревожно – не до шуток! —

      В рассветном воздухе седом

      Мелькнет косяк последних уток

      Над застывающим прудом.

      Вот-вот подует зимним, снежным.

      Все умирает… Лишь один

      Пылает пламенем мятежным —

      Наследник розы – георгин!

      Я забыл,

      Как лошадь запрягают.

      И хочу ее

      Позапрягать,

      Хоть они неопытных

      Лягают

      И до смерти могут

      Залягать.

      Но однажды

      Мне уже досталось

      От коней

      И рыжих, и гнедых, —

      Знать не знали,

      Что такое жалость,

      Били в зубы прямо

      И под дых.

      Эх, запряг бы

      Я сейчас кобылку

      И возил бы сено

      Сколько мог,

      А потом

      Втыкал бы важно вилку

      Поросенку

      Жареному

      В бок…

      Я запомнил, как диво,

      Тот лесной хуторок,

      Задремавший счастливо

      Меж звериных дорог…

      Там в избе деревянной,

      Без претензий и льгот,

      Так, без газа, без ванной,

      Добрый Филя живет.

      Филя