Набор фамильной жести. Ирина Алпатова
Паше оставалось только дождаться последней, заключительной и самой обидной, между прочим, фразы.
– Я думала, что ты более ответственный человек, Паша. Иди… – И несчастная Паша уходила.
– Это все ты, все из-за тебя, – чуть не плача выговаривала она потом сестре, но Машка моментально превращалась в упертую корову. Она поджимала пухлые губы и, прищурившись, с презрительным видом смотрела мимо Паши, а той казалось, что Маня и вовсе ее не слышит, тем более что Паша доставала ей только до плеча, дылде этакой.
И при этом Паша просто физически ненавидела того типа, который портил им жизнь. Подумать только, у него была просто недопустимая для такого козла фамилия – Ленский. Или Ленский появился позже? Дело в том, что Паша совершенно не помнила, когда именно он влез в их жизнь, временами ей казалось, что Ленский был всегда.
А как Паша с ним познакомилась? Да это же просто ужас!
Зима. Они с Маней учились в одиннадцатом классе. Ужасное было время, Паша ненавидела любое напоминание о нем, а вот как раз напоминаний было предостаточно.
Этот мерзавец испоганил самим фактом своего существования великое произведение великого поэта. Паша специально перечитала «Евгения Онегина». Так и есть – в имение Лариных таскался некий тип, который вопреки всему носил куртку и джинсы, безобразно скалил из-под светлых усов белые зубы и абсолютно фальшивым голосом произносил бессмертные слова. Это во-первых.
Пушкиным подлый тип не ограничился и проделал ту же пакость с другим не менее великим творением не менее великого композитора. Как-то незаметно для себя Паша выучила партию Ленского назубок и могла мысленно слушать ее с любого места, с любой ноты. То есть как будто в ее голове оказалась плёночка с записью: только смотри и слушай. Так вот, на этой плёночке Ленский пел свое знаменитое «Что день грядущий мне готовит…», а потом дулом дуэльного пистолета, невесть откуда взявшегося, чесал себе висок. Темные кудри до плеч сползали набок, и из-под них выбивались тускло-золотые вихры. И Ленский издевательски подмигивал Паше. Это во-вторых.
Ну а в-третьих, он был белобрысым, а Паша белобрысых просто не выносила. Вообще, надо заметить, что от романтичного героя в нем не было абсолютно ничего, он вечно, насколько Паша могла это наблюдать, скалился. Такой сам пристрелил бы Онегина и даже глазом не моргнул бы, скотина.
И наконец, самым страшным пороком Ленского был его явно преклонный возраст. Да-да, он был старым, носил ужасные усы и бороду! Паша не могла понять, что могла найти Машка в этом дядьке. А сестрица вообще потеряла голову, то есть обнаглела вконец. Она уходила с уроков, причем оставляла Паше свой модный портфельчик, а иногда и скрипку, и та таскалась со всем скарбом, как вокзальный грузчик. Хорошо еще, что Машка большинство учебников оставляла дома. И все же Паша сделала свое черное дело, хотя потом бесполезно старалась утешить себя тем, что просто выполнила долг, примерно так, как это описывают в старинных романах.
Все получилось просто ужасно. Старикан Ленский