Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Лев Толстой
мира, – начал он так быстро, как будто боялся, что опять ему придется молчать и что он не выскажет всего, что знает.
– Отчего? Почему вы так думаете? вы шутите? – посыпались восклицания. Но молодой человек, казалось, еще более одушевился этими воспоминаниями.
– Да, я был в Париже год тому назад, – продолжал он, – и не в Faubourg St. Germain, который весь теперь перешел на сторону императора и которому нужны только придворные титулы, а в народе, в армии.
– Ну, не все, m-r, позвольте вам заметить, – сказал vicomte.
Annette не знала, куда смотреть от неловкости и не могла себе простить, что пригласила этого юношу, не узна́в его. Она пригласила его из уважения к его отцу. Юноша был незаконный сын знаменитого богача и вельможи и не носил еще его фамилии. «Коли бы я знала, что он такой mal elevé[998] бонапартист». Но молодой человек был хуже, чем mal élevé и бонапартист. Он был якобинец.
– Всё равно, – продолжал он, – почти все. Он сам сказал: quand j'ai ou[vert] mes a[ntichambres]………….[999]
Ежели он казнил герцога Енгиенского, то это не ошибка и не преступление, они казнили многих и никто не знал. А человек, который подавил величайшую революцию – революция была великое дело. – Тут юноша показал свою молодость этим отчаянным и вызывающим отступлением. Ему всё хотелось сказать. – Он преступен не в том, что казнил герцога, а в том, что уничтожил республику, не он отдаст власть, которой злоупотребляла Директория. Его вызывали, он должен собрать все силы. И всех побил и еще побьет, потому что он представитель великих идей.
– Идей цареубийства? – воскликнула [Annette].
– Ну, это было дурно, но нельзя без крайностей. Величайшее дело мира. Убивая герцога, он выбирал между своей погибелью и погибелью ничтожного человека. – Он много и долго говорил, но никто не одушевился, один князь Андрей зажег огонь в глазах, любуясь на него.[1000] Сначала ужаснулись, но когда Annette увидала, что vicomte удерживается и что замять невозможно, она напала на него.
– А 18 brumaire, разве это не обман?[1001]
Vicomte: – Разве герцог был виноват, как сказал кто то, ежели бы он и был герой. Un héros de moins, un martyr de plus.[1002]
Маленькая княгиня: – A пленные в Египте?
Иполит: – Отец его был roturier.[1003]
Один князь Андрей не нападал. Молодой человек огрызался на всех и не успевал.
Молодой человек: – Он желает мира и равенства.
Князь Андрей: – Разумеется хорошего, иначе равенство ниже себя, с ловкостью человека, знающего, с кем [имеет] дело, a pont d'Arcole [2 неразобр.] au pays de sa personne.[1004] И великая мысль grandioso.
Он стушевал нападки Андрея. Разошлись недовольные. Князь Андрей выходил с ним.
– Ну как ты выстрелил, Петруша, ты никогда так ужасен, красен не был.
– Не могу.
М[аленькой] к[нягине] надевали сапоги. К[нязь Андрей] подавал, Иполит оглаживал воротник.
– И вчера вы совсем не то говорили. Вы всё меняетесь.
– Пускай, я говорю, что думаю.
Андрей презрительно на жену. Иполит уверяет ее, что он не поехал к посланнику для нее. Она: – Напрасно.
– Поедем, Lise, – строго.
Lise
[невоспитанный]
когда я открыл мои передние
Одним героем меньше, одним мучеником больше.
[не дворянин.]
[а Аркольский мост [2