Письмо дяде Холмсу. Валерий Гусев
тепло, пол засыпан чистыми опилками и пахло медом и воском. Стояли в рядок улья, в которых отдыхали пчелы; спали там, как медведь в берлоге.
– Вы сюда не бегайте без дела, – предупредил Митёк, – не беспокойте мой трудовой народец. Пусть он сил набирается к весне. За ними обещал дед Василий присматривать, будет иногда заходить. Вы его, ребята, без чая не отпускайте. Он очень хороший человек.
Мы это и так знали. Дед Василий нам здорово прошлым летом помог – вытащил из реки своим трактором целый сундук с сокровищами. И ни копейки за это не взял.
Он вообще такой – добрый и бескорыстный, только не очень везучий. Мечтательный такой, задумчивый. И, наверное, из-за своей мечтательности во всякие неурядицы попадает. Даже в мелочах. Станет утром обуваться, сунет ногу в валенок – а там мышь! Да еще кусачая. Пойдет за водой – обязательно упустит ведро в колодец. Колет дрова – непременно какая-нибудь щепка или сучок ему в лоб отлетит.
Но самая его большая неудача, по-моему, это его бабка, жена Клавдия. Вредная тетка, языкастая такая, все время его ругает ни за что и Непрухой дразнит. Но дед Василий на нее не обижается. Мирно проворчит только в ответ: «Всего делов-то, Клаша» – и занимается дальше чем-нибудь, другим людям помогает.
Ну как такого человека чаем не напоить…
Мы вышли из омшаника и полюбовались, как в чистом небе стали просвечивать первые звезды. Красиво так, робко. Помигивают себе, будто только что проснулись.
Вдали зубчато чернел спящий лес.
– Волки у вас зимой водятся? – деловито спросил Алешка. Будто на охоту собирался.
– Волки не водятся, – серьезно ответил Митёк. – А вот всякая нечисть… Вроде леших да ведьм… Этих полно. Но лешие обычно зимой спят.
– А ведьмы?
– Ведьмы? – чуть призадумался Митёк. – Ведьмы, они всякие бывают.
– Посмотреть бы, – помечтал Алешка. – Пообщаться.
– Не советую, – также серьезно ответил Митёк. – Пошли домой.
Вечером, когда взрослые уже стали собираться к отъезду, зазвонил папин мобильник. На связь вышел его сотрудник дядя Саша, который наверняка «пробил» серую «девятку», преследовавшую нас почти всю дорогу. Но как мы ни вслушивались в папины ответы, ничего полезного ухватить не смогли.
– Да, Саш, я. Ну что? Ага. Подожди, запишу. Черпаков, кличка Щелкунчик. Мошенник. Квартирный вор. Да вот и я не пойму, какие у этого жулика могут быть интересы к Интерполу. Ну, ладно, завтра разберемся. Спасибо, пока.
Странно. Какой-то мелкий мошенник вдруг устроил слежку за полковником милиции, сотрудником Интерпола. Но нас это не испугало. Потому что папа был совершенно спокоен. Ему эти всякие мошенники не опаснее комаров.
Между тем за окнами стемнело, в морозных узорах на стеклах засеребрился зимний месяц. Мы вышли на крыльцо. И тут же, словно он нас ждал, пошел легкий снежок. Снежинки были такие невесомые, что не ложились на землю, а висели в воздухе.
– Боже! – сказала мама. – Как хорошо! Светит месяц, падает снег. Комары не зудят, лягушки под ноги не бросаются.
– Дома теперь тоже хорошо, – намекнул папа. – Тоже никто не зудит и под ноги