Касатка. Алексей Толстой

      Князь. Ну да, ну да, ну да…

      Желтухин входит с бутылкой.

      Желтухин. Сунулся в шляпную картонку – и, разумеется, бутылка. (Откупоривает.) Садись и пиши. Поймешь ты когда-нибудь, что такое Желтухин? (Диктует.) «Незабвенная тетушка. Тоска по родным местам настолько подточила мой организм, что я сделался совершенно болен. Воспоминания детства не дают мне покоя. Город с его электричеством мне опротивел. Я хочу тишины и правды в кругу родных…»

      Князь (сквозь зубы). Ну, это слишком витиевато…

      Желтухин. Пиши. (Диктует.) «Дорогая тетушка, несколько недель, проведенных под вашим гостеприимным кровом, вдохнули бы в меня новую жизнь. Ах, тетушка, тетушка, сколько я выстрадал за эти двенадцать долгих лет! Я почти старик…»

      Князь (пишет). «…выстрадал за эти двенадцать долгих лет…»

      Желтухин (диктует). «Со мной приедет друг моей жизни, моя жена Марья Семеновна, с которой я в непродолжительном времени намерен сочетаться законным браком».

      Маша смеется, берет гитару и наигрывает.

      Ничего смешного не нахожу… «А также, с вашего позволения, приедет мой друг детства…»

      Князь. Позволь, какой же ты мне друг детства?

      Желтухин. Эх, какой ты, ей-богу. Без этого нельзя. Какой ты эгоист… (Диктует.) «Он человек странный, даже отталкивающий на первый взгляд, но добрая душа и не пьет». За это уж я ручаюсь… «Все животные имеют право на отдых, птицы вьют гнезда, лисы роют норы… Дорогая тетушка… жизнь тяжелая и даже нелепая штука (со слезами), и тем, кто бьется из последних сил, чувствуя, как с каждым днем все туже затягивается на шее петля…»