Харвиг. Посол Ясных Земель. Кавалаш П'Вемо
Горазд. Не застав там Харвига, он с Ноздречей отправился к дому.
Харвиг уже проснулся и теперь с Вакейкой играл на дворе в выбивалу. Неподалёку Лебёда и Всемила кололи дрова.
Князь Заречья некоторое время наблюдал за ними, после чего обернулся к мельнику.
– А что тут у вас творится?
Он уже слышал накануне от Люта, что отношение мельника к Харвигу переменилось. Ноздреча, мол, начал его сытно кормить и даже освободил от всех дел. Горазд, хорошо знавший Ножика, решил лично поглядеть на такое чудо…
– Ну… – мельник коротко хохотнул, – Харвиг нам с женой теперь как родной… Поначалу, конечно, я его не жалел. Но потом понял, до чего же он славный…
Послышался надсадный вскрик и сухой громкий треск – то Лебёда развалила колоду.
Ноздреча поглядел на жену и продолжил:
– Смышлёный отрок! Пока я на мельнице, он тут, на хозяйстве, за главного. Жена с дочкой его слушают, что скажет, то и творят…
Харвиг оставил игру и подошёл поздороваться.
– Вот я и прошу, – продолжил Ножик, – нельзя ли ему ещё пару деньков того… подмогнуть нам?
Мельничиха при этих словах швырнула топор. Подобрав с земли по охапке поленьев, они с дочерью ушли в избу.
– Не знаю, что и сказать… – почесал затылок Горазд. – Ты-то что думаешь? – спросил он у Харвига.
Тот пожал плечами.
– А что тут думать? Сегодня последний день.
Горазд развёл руками.
– Ты сам всё слышал, Ноздреча. Держать Харвига дольше у тебя права нет.
– Жаль… – Ножик уставился на отрока недобрым взглядом. – Очень мы по нему скучать будем.
Князь попрощался. Мельник проводил его за ворота, потом вернулся на двор:
– Эй, подкидыш! Бегом на мельницу!
Вакейка было увязался за ними следом, однако Ноздреча крикнул на сына, и тот поплёлся обратно.
– А что, Харька, может передумаешь? – спросил по пути мельник. Выглядел он злым и решительным.
– Нет, Ножик, не передумаю, – ответил Харвиг.
– Как знаешь.
На мельнице дел было невпроворот. Сновали люди, бегали с мешками на плечах Аким и Матвейка. Они тут же перекинули свои хлопоты на него. Чуть позже, пошептавшись с отцом, и вовсе ушли. А Харвиг с радостью хватал и таскал тяжёлые пыльные мешки – тело соскучилось по трудной работе.
К вечеру подморозило. Солнце катилось за гору. Телеги с перемолотой мукой разъезжались с мельницы по домам. Ноздреча проводил последнюю и отряхнул тулуп шапкой.
– На сегодня всё, – сказал он. – Лёд пробьём и домой.
Ножик велел отнести на плотину два огромных мешка с песком. Харвиг тащил неподъёмные мешки по скользким, обледенелым брёвнам и думал, на что они сдались мельнику.
Захлопав крыльями, на ветвь дерева опустился ворон.
– И ты тут… – стиснув зубы, прошептал Харвиг.
Тем временем на мельницу вернулся Аким. Рядом с старшим сыном Ноздречи шагал Махиня. «Ему-то что надо?» – подумал Харвиг.
Управившись с мешками,