Цена твоей беременности. Ева Ройс
в пустыне.
– И как ты таких находишь? – насмешливо спросила женщина, которая мне нравилась, но аккурат до этого момента. – Вкус у тебя окончально испортился, дорогой.
Как удачно я устроилась! И вид на супругов открывался отличный, и акустика меня радовала. Жаль, попкорна нет. Или же запасной двери, из которой можно по-тихому сбежать к себе.
– Да что ты говоришь, Ангелина? – притворно удивился Дмитрий Сергеевич. – Ужас какой. Но оставим лирику: ты приехала сообщить мне лишь то, что по твоему мнению, у меня испортился вкус?!
– Не только, – ничуть не испугалась жена босса.
– Тогда просвяти же меня, – Воскресенский будто бы выплюнул эти слова.
– Я решила, что нам пора наладить наш брак, тем более что… – Ангелина запнулась и возмущенно прошипела, когда он внезапно обхватил ее подбородок рукой, вглядываясь в глаза женщины: – Ты что это делаешь? Отпусти меня!
– Вроде зрачок в норме – травку не курила, перегаром не несет – не пила. Странно… – и босс, словно бы брезговал ее даже трогать, убрал ладони и отошел от нее. – С отцом поссорилась? Любовник бросил?
– Дима, я просто хочу начать все сначала, понимаешь? Я поняла свои ошибки, я исправлюсь…
– Замолчи. Не зли меня еще больше, Громова. Сейчас я вызову такси, и ты уберешься туда, откуда пришла.
И Дмитрий Сергеевич даже открыл дверь, недвусмысленно указывая, что ей следует сделать. Но Ангелина Громова явно не из тех, кто так легко сдается, потому что в ход пошла тяжелая артиллерия в виде слез и жалобного:
– Я соскучилась…
Я уже подумывала убраться подальше, потому что сцену их бурного примирения наблюдать не было никакого желания, но нет. Ничего не произошло. Мужчина разозлился еще больше.
– Вот как, значит, – медленно протянул босс. – Я рад за тебя, но ты как-то опоздала – у меня уже есть женщина.
– Она?! – от визгливого хохота жены Воскресенского у меня чуть ли не заложило в ушах. – Ты слышишь себя, Дима? Ты и это… недоразумение в юбке? Шутка не удалась, дорогой.
Я поправила свою оскорбленную юбку. Нормальная она, и я вроде ничего.
– Что ты, дорогая, роль клоуна в нашем разговоре принадлежит только тебе. Это ты не слышишь себя и навязываешься. Убирайся, пока я не дошел до точки кипения и не вызвал охрану. А еще, – он усмехнулся, – поищи себе хорошего адвоката. Помнишь про сорок второй пункт брачного договора?
– Ты не решишься! Ты же… ты! – кажется, супруг нашел прореху в броне Ангелины.
– Я, – Воскресенский ухмыльнулся. – А теперь вон из моего дома.
– Я у тебя все до последний нитки заберу! Я тебя голым оставлю! Я тебя…
– Вон!
– Я так просто это не оставлю! – и она, даже не заботясь о том, что в одном халате, что-то подобрав со столика, ключи, наверное, ушла, хлопнув дверью.
Но не успела я облегченно выдохнуть, как случилось страшное – Дмитрий Сергеевич меня заметил.
– Я тут… сережку потеряла, – выдала свою самую лучшую улыбку я. – Не видели?
– Сейчас