Корабль отстоя (сборник). Александр Покровский
это ради экономии. Времени, конечно. И слов.
Тут такая жизнь, что проживается она в три раза быстрее, чем на асфальте.
И вот, чтоб не тратить ее на всякую ерунду, существуют некие нормы поведения.
То есть: всех мичманов мы дружно называем на «вы» и по имени-отчеству. И они нас называют так же.
Капитана третьего ранга мичмана иногда называют по званию.
В состоянии повышенного добродушия он говорит им «ты».
Между собой офицеры на «ты». Старшим офицерам мы говорим «вы» и по батюшке.
Если старпом говорит: «Так! Петров!» – то это настораживает.
Матросам «вы» говорится только в крайнем случае, и это их нервирует. Обычно – «ты» и «Мамедыч» вместо «Мамедов» – это всех устраивает.
Командира мы все дружно называем «товарищ командир». Он старпома – «Андрей Антоныч», нас – так же или по должности, например: «Начальник химической службы!». После этого надо выкрикнуть: «Я!»
Идиотия, конечно. Какой нормальный человек, услышав свою должность или фамилию, кричит «Я!»? Разве что если он на верхнюю часть не совсем здоров – но тем не менее.
Это «Я!», скорее всего, от искаженного английского «Yes!», то есть «Да!».
Думаю, что наше «Есть!» оттуда же.
У нас многое оттуда. В смысле, из того самого места. Я бы вам показал то место, да боюсь, не так прозвучит.
Натурально входят.
Входить в каюту надо, постучавшись. На пульт – тоже. Стучишь, открываешь дверь и входишь, произнося: «Прошу разрешения на пульт!» – не дожидаясь никакого разрешения. Но если не спросишь, могут выгнать в три шеи с криком: «Входить надо как положено! Что вам здесь?!!»
А скажешь «Можно?» вместо «Разрешите» – услышишь: «Можно Машку под забором, а на флоте просят разрешения»
При входе в кают-компанию говорят: «Прошу разрешения в кают-компанию», – после чего следует входить, потому что никто такого разрешения тебе давать не собирается, тут вам не надводный корабль, это там надо спросить разрешения и стоять столбом, ожидаючи пока не разрешат. У нас сказал – заходи. Это как «Сим-Сим, открой дверь!»
Не произнесешь этих волшебных слов, старпом на входе яйца оторвет.
Я до того привык на лодке в любую выгородку стучаться и просить разрешения, что иногда спросонья стучался в дверь гальюна, а потом спрашивал позволения войти, правда, тут же приходил в себя, а если кто-то за мной в тот момент наблюдал со стороны, то приходилось перед дверью гальюна еще и расшаркиваться, кричать: «Свои!!!» – вроде это я так специально придуряюсь.
На лодке все придуриваются.
Вызывает меня командир и говорит:
– Химик! Чем дышим?
– Кислородом, товарищ командир.
– Не дерьмом?
– Нет!
– Точно?
– Да!
– Уверен?
– Абсолютно!
– Чем докажешь?
Или:
– А почему, когда вы бежите мимо меня, то все время очень сильно руками размахиваете?
– Это от усердия, товарищ командир.
– А по-другому