Вызов. Екатерина Мириманова
исчезал. Мне очень хотелось обсудить с Петрусом то, что я вижу, но я понимал, что он еще не договорил.
– Когда мы отрекаемся от мечты и обретаем умиротворение, – сказал он немного погодя, – то вступаем в краткий период спокойной жизни. Но потом убитые мечты начинают разлагаться и тлеть внутри нас, отравляя все наше существование. Мы становимся жестокими сначала с близкими людьми, а потом и с самими собой. Тогда-то и возникают у людей болезни душевные и телесные. Наша трусость приводит нас как раз к тому, чего мы пытались избежать, отказываясь от борьбы, – к разочарованию и поражению. А потом в один прекрасный день смрад гниющих мечтаний становится просто нестерпимым, мы начинаем задыхаться и желать смерти. Смерти, которая освободит нас от нашей самоуверенности, от наших дел и от убийственного покоя воскресных вечеров».
«От убийственного покоя воскресных вечеров», – повторил я вслух последнюю строчку и направился к кассе.
Кажется, я нашел ответ.
Глава 2
Она
Все началось с того, что умерла моя бабушка. Это была последняя по-настоящему близкая мне родственница. С мамой я давно перестала общаться из-за нашего хронического недопонимания друг друга и, как следствие, – частых размолвок. Лет в тридцать я решила, что будет лучше, если мы просто перестанем разговаривать, потому что каждая наша встреча заканчивалась буйной ссорой, возникавшей на пустом месте. Причем, как правило, спровоцированы скандалы были не мной.
Бабушке исполнилось восемьдесят. Я очень надеялась, что она проживет еще хотя бы лет двадцать. Я старалась навещать ее настолько часто, насколько мне позволяла работа и образ жизни, ежедневно звонила, чтобы просто поболтать и не дать ей почувствовать одиночество. Согласитесь, что такие отношения в наши дни между внучкой и бабушкой, увы, не очень распространенное явление.
На похоронах я не проронила ни слезинки и, хотя не подавала виду, внутренне очень переживала. Спустя неделю я рассталась с мужчиной, с которым мы жили в то время, просто потому, что поняла, пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь, чего я действительно хочу от своего спутника. В общем-то, мне нужно было не так уж и много. Лишь бы он понимал меня и был рядом, когда мне сложно, а не только тогда, когда все чудесно и я пребываю в отличном расположении духа. Быть может, мне трудно судить о себе со стороны и в дурном настроении я невыносима, не знаю… Но мне хотелось бы верить, что где-то на свете есть человек, который способен принять меня любой, независимо от моего настроения.
После смерти бабушки во мне что-то надломилось. Раньше я никогда не ощущала себя настолько одинокой. И пусть мы немного времени проводили вместе, но знаете, когда чувствуешь, что у тебя есть «тылы», ощущаешь себя как-то спокойнее, устроеннее, что ли. И когда вдруг пропадает это чувство защищенности, теряешься и начинаешь испытывать серьезный дискомфорт. И чем дольше длится подобная ситуация, тем сильнее ощущаешь эту внутреннюю дисгармонию.
Так